На грани
Шрифт:
В стороне кричит что-то нечленораздельное Нэйда, чьё лицо залито кровью. Совсем рядом со мной распластался Кайнс, так и не пришедший в сознание. А на меня надвигается груда мышц.
Рывок назад. Палица со свистом рассекает воздух в месте, где только что была моя голова. Левая рука всё ещё заведена за спину. Сжать оружие. Катнуться в сторону. Подошва тяжелого ботинка врезается в паркет. А этот ублюдок силён. Останься я на месте — грудная клетка бы вмялась внутрь.
Ещё один перекат. Дикая боль в правой руке, которая так и не функционирует. Зато прекрасно чувствует полный вес моего тела, когда я качусь по
Что-то крича, поднимаюсь на колено. Взвожу курок. Выстрел. Пуля бьёт в живот горца. Тот делает шаг ко мне, как будто бы это не его только что подстрелили. Рицеровы мозги! Второй револьвер заряжен обычными патронами. Там ни одного рунического боеприпаса.
Снова взвести курок. Выстрелить ещё раз. Теперь поднимаю ствол выше — свинец бьёт Дхорану в грудь, всё-таки заставив остановиться. Ещё одна пуля. Тот продолжает шататься. Сука! Большим пальцем взвожу курок, задираю револьвер ещё выше. Выстрел. На паркет с грохотом падает тяжелая туша. Вот так. Свинца в лоб ты не выдержал. Пережравший мяса выродок.
На всякий случай снова взвожу курок и направляю оружие в сторону входа. Но там никого. Вроде бы. Зрение пока не стабилизировалось на все сто процентов. Какое-то время так и стою на колене, с трудом удерживая револьвер и готовясь стрелять, как только кто-то появится. Какого гхарга Кайнс не использовал артефакт, который я ему дал? Ну вырубил бы свою сестру, и что? Она бы просто провалялась какое-то время на полу. Зато с этой орясиной мы бы справились без всяких проблем.
Нэйда наконец поднимается с пола и на коленях смещается в сторону своего брата. Приложив пальцы к шее, ищет пульс и потом пытается мне что-то сказать. Дважды. Результат околонулевой — разбитая челюсть и губы не дают девушке нормально изъясняться. Твоего же рицера за правую лапу. Мы сейчас просто идеальная боевая группа. Одна не может говорить и не в состоянии выпрямиться. Второй без сознания. А у третьего не работает правая рука. Я даже перезарядить револьвер нормально не смогу. А там всего два патрона. Второй револьвер так и валяется на полу ближе ко входу. Опасаюсь, что если сейчас пойду за ним, то могу просто рухнуть вниз и больше не встать. Так себе вариант.
Вижу, как Нэйда отвешивает Кайнсу пощёчину. Хорошо. Значит горец всё же выжил. Теперь осталось привести его в норму. Опустив руку с револьвером, просто наблюдаю за дверным проёмом, одновременно с этим пытаясь пошевелить пальцами правой руки. Результаты не сильно радуют, но я хотя бы как-то чувствую конечность. Значит, рано или поздно она придёт в норму. А я снова стану полноценной боевой единицей.
Долгие несколько минут ситуация не меняется. К нам никто не суётся. Кайнс валяется на полу, рядом с Нэйдой, что пытается привести его в чувство. Я же, одну за другой, предпринимаю попытки вернуть чувствительность правой руке. Параллельно ожидая, когда полностью вернётся зрение и перестанет кружиться голова.
Первая попытка встать, приводит к тому, что меня ведёт в сторону и я прижимаюсь к стене, чтобы не упасть. Но это уже что-то.
Вдоль каменной кладки подбираюсь ближе ко входу. Найдя свой револьвер, заряженный руническими боеприпасами, откладываю в сторону тот, барабан которого заполнен обычными патронами, заменяя его на новый. Теперь чувствую себя более уверенно. Если появится новая цель, одно попадание и ему конец. Даже если
Кайнс приходит в себя ещё через пару минут. Сестра брызгает ему в лицо водой, приводя в чувство. Как выясняется, у парня весьма крепкий череп. Не знаю, что было бы с любым другим человеком после настолько мощного удара. С высокой долей вероятности, он бы либо умер, либо провалялся в кровати сутки-другие. Этот же, почти сразу пытается подняться на ноги. Более того — с третьей попытки у него это выходит.
Третьей в строй возвращается сама Нэйда. Правда говорить она ещё не может. Кровь уже почти не льётся, но вот функциональность до сих пор нарушена. Требуются услуги лекаря. Всем троим. Вернее, двоим. В моём случае нотные связки всё равно окажутся бесполезны.
К моменту, когда оба горца принимают вертикальное положение, правая рука возвращает чувствительность в достаточной степени, чтобы сжимать оружие. Перезаряжаю запасной револьвер и возвращаю его в кобуру. Основное оружие теперь держат пальцы правой руки, что намного привычнее.
— Дхоран должен был умереть от холодного оружия. Не от огнестрела.
Услышав голос Кайнса, поворачиваю голову и непонимающе хмыкаю.
— Почему? Если это ваши традиции, то думаю можно о них забыть. Теперь вы в городе. Чего, хочу напомнить, долго добивались. А этот ублюдок напал со спины и едва не перебил всех нас.
На секунду задумавшийся горец, медленно кивает.
— Отчасти ты прав. Но он ведь тоже не использовал револьвер. И перед тем, как он напал, мы убили троих старейшин.
Бросаю косой взгляд на трупы и голову омывает волна гнева.
— Эти костлявые ублюдки хотели убить тебя самого. Или ты думаешь, пожалели бы? Напомню, всё это происходит после того, как ты рискнул, обеспечив их документами, деньгами и крышей над головой. Какое отношение к этому имели эти уроды? Или Дхоран? При чём здесь он? Ты мог разобраться с этим сразу. Выстрелом или при помощи артефакта. Но подставил нас всех под удар. Зачем?
Какое-то время тот молчит, угрюмо пялясь на стену.
— Таковы традиции.
— Ты в городе! Не в горах. И если у вас традиции, позволяющие никчёмным уродам лить кровь тех, кто их спас, значит их пора менять.
Выдохнув, продолжаю.
— Сейчас мы выйдем отсюда и доберёмся до всех остальных. Нужно убедиться, что они не станут вступать в бой. Но если возникнет угроза, никаких закидонов с холодным оружием. У вас обоих есть револьверы. Самое время пустить их в ход.
Нэйда что-то неразборчиво шамкает и Кайнс согласно кивает. Глянув на меня, озвучивает.
— Она говорит, что после гибели Дхорана, оставшиеся старейшины будут сидеть смирно. Как и все, кто недоволен.
Усмехнувшись, бросаю взгляд в сторону дверного проёма. Всё, как в каледских трущобах. Разливающиеся соловьём демагоги, ратующие за определённый образ жизни, всегда сдувались, когда их прекращали поддерживать. Какое-то время Горница участвовала в выборах городского совета. И у нас регулярно появлялись «кандидаты». Сопровождаемые членами банд. Но порой ветер менялся. Кто-то платил больше или наоборот, не выполнял взятых на себя обязательств. Тогда вчерашние охранники могли запросто сломать руку или пару рёбер одному из претендентов на выборный пост.