На грани
Шрифт:
Будто мягкая сила спустилась ко мне с небес – и произошло какое-то внезапное проникновение в сущность вещей, нечто, изменившее картину мира. Почему она снизошла на меня – я не знал. И сейчас тоже не знаю. В этом не разобраться. Главное – это случилось. После команды Мадэ (окончание схватки) моя жизнь полностью изменилась. Даже не знаю, как такое назвать. Дар? Дар от Дзигаро Кано можно назвать Кармическим управлением.
«Одно событие приводит к другому»,– говорил Будда две тысячи четыреста семьдесят лет назад.
И встреча с Мастером, открывшая тайну Кармического управления, привела к другому событию – открыла секреты искусства, живущего по своим, нелинейным
Затяжные периоды замедлений или регрессов усиливают психологические напряжения, требуют время на восстановление.
Фаза спада приносит порой катастрофы, крушения и погружает в страдания от понесённых потерь, снося голову от разочарованья.
Таким образом, движения линии вверх либо вниз в системе Декарта вызывает бури эмоций, мешающих достижению цели, а затяжные периоды замедлений или регрессов усиливают психологические напряжения, требуют время на восстановление.
Время тянется порою невыносимо медленно. А зачем, собственно, время? А если его убрать из системы? Забыть про него?..
Тогда не будет никакого движения по оси абсцисс. Без времени график скукожится в примитивный отрезок (меж нижней и верхней точек бывшей кривой.)
Без времени – не останется никаких тревог, эмоций, и драм – то есть лишних препятствий. Всего лишь движение по прямой.
И, впоследствии, находясь в любой точке отрезка, можно уверенно утверждать, что как бы то ни было и что бы ни произошло – всегда достигнешь любого пика – попадёшь наверх либо спустишься вниз.
Именно так, без времени, происходят процессы в парадоксальных условиях, не живущих по линейным законам, – например, в судоходстве либо торговле на фондовых биржах. Суть которых одна.
Когда в экономике наступает рецессия, всё дешевеет и замедляется. Происходит падение продаж и, как следствие, объёмов перевозимого морем груза, дешевеет и фрахт. Флот становится невостребован и падает в цене. Рынок приходит в упадок, оказавшись в нижней точке отрезка – это время покупки судов.
Суда либо стоят на приколе, либо движутся экономходами для уменьшения расходов.
На высоком же рынке экономика оживает, цены растут, увеличивая продажи и объёмы для перевозки, которые, в свою очередь, поднимают фрахт. Идёт ускорение. Не должно быть простоев. Флот ходит максимальными скоростями, стремясь увеличить объём перевозимого груза по большим ставкам фрахта. И наступает момент дефицита судов, что влечёт за собой увеличение стоимости пароходов. В разы.
Своим нахождением в верхней точке отрезка рынок сигнализирует о продаже.
Таким образом, линия, проведённая от нижней точки отрезка к вершине, открыла тайну искусства преодоления трудностей, откинув эмоции, на пути в парадоксальных и сложных процессах родившись той ночью, стала законом кармического управления, а отказ от погони за целью стал правилом её достижения.
Это событие привело к открытию многих решений, позволило стать компании максимально эффективной, что, очевидно, и притянуло внимание негодяев. Рейдеры не понимают, что, захватив пароход, да даже весь флот, не смогут во всём разобраться.
В разговорах пират стал угрожать, ублюдок занервничал— значит, живёт по линейным законам. Нужно его измотать, подолгу с ним разговаривать, поддаться, чтоб победить. Верить кармическому управлению.
* * *
С этого дня так и пошло. Работа, место жительства, круг общения – всё изменилось…
В тот же день второго августа, в 21.07 всё тот же звонок, тем же голосом, но неожиданно дружелюбно:
– Виктор!
– Да!
– Приветствую вас. Как дела?
– Всё как всегда, приятель.
– Тогда хорошо. Всё отлично. Чем вы занимаетесь?– его почтительный тон вводил в заблуждение.
– Курю.
– Вы же не курите. Виктор, послушайте, я понимаю, что вас прессую, но вы должны…должны быть доступны на связи. 24 часа 7/7.Чем быстрей мы придём к соглашенью, тем лучше для нас.
– О каком соглашении вы всегда говорите? Я вас не понимаю.
– Я лишь хочу убедиться… вернёмся к условиям позже. Сейчас я хочу быть уверен, что все правила вам понятны.
– Всё-таки что с соглашением?
– Если усвоили правила, я расскажу.
– Понятно. Вперёд.
– Тогда хорошо. Начну с полутора миллионов. Евро. Наличными. Вы должны заплатить за груз, пароход и команду, но я гарантирую – мы не тронем другие ваши суда…– громадность суммы отчасти, казалось, звучала как повышение самооценки. И, замерев в театральной паузе, рэкетир, очевидно, пытался произвести определённое впечатление. И, после паузы выдавил:
– Вы меня слышите?
– Я здесь. И всё же. Что с соглашением? И потом, о каких наличных вы говорите?
– Да, да. Мне нужно наличными.
– За что наличные? Вы о чём?
– Ну, да… На вашем судне 25 человек. Таким образом, из полутора миллионов каждый получит по шестьдесят. Шестьдесят тысяч евро.
– Вы не ошиблись? На борту 25 человек?
– Верно. Шестьдесят тысяч каждому.
– Но экипаж 15!?
– 25 солдат кроме всего экипажа.
– Солдат? На борту? 25?
– Да. Так точно.Я вам должен сказать, что мы члены международной организации солдат, прошедшие горячие точки. Воевали в Чечне и Афганистане. Рисковали своими жизнями, получали увечья и ранения. Много наших друзей погибло. Наши правительства нас использовали. Посылали на защиту своих интересов, и мы безотказно служили. Потом вдруг мы стали им не нужны, и нас выбросили, как использованные гондоны. Оставили без достаточных средств, платят гроши. Не прокормить семью. Из 60 тысяч себе мы возьмём лишь половину. Всё остальное заплатим в наш фонд. Фонд поддержки семей погибших солдат – наших друзей. – Душевная тяжесть его возвращения в много раз пережитую темноту, с которой он это говорил, казалась наигранной.