На границе тучи ходят хмуро...
Шрифт:
– Ну что, Валентин Иванович, теперь можно и о делах побеседовать?
– Да-с.
Греве достал из внутреннего кармана узкий, но изрядной толщины блокнот и, перелистав несколько страниц, начал доклад.
– Если можно, я начну с вашего последнего поручения? Благодарю. Так… Господин Витгафт передал мне в качестве образцов три набора инструментов, весьма старых, позволю себе заметить: большой хирургический, стоматологический и для ветеринаров. Да, точно. Дополнительно Карл Исидорович попросил внести несколько изменений в форму… Где же я записывал?
– Неважно,
– Да, и увеличить количество… Тоже такие сложные названия… На дюжину единиц.
– Думаю, практикующему хирургу виднее, что и в каком количестве потребно для его дела.
– Значит, я могу заказывать штампы?
– Да. Господин Лунев получил от меня заявки на оформление необходимых привилеев, так что скоро в вашем распоряжении появится нержавеющая сталь. И учтите вариант походно-полевого набора, для чего… вот!
Покопавшись немного в письменном столе, хозяин достал тоненькую стопку листов.
– Эскиз небольшой горелки – на спирту, керосине или бензине. Прошу подготовить и наладить ее производство из латуни и нержавейки.
– Превосходно! Что следующее?
Валентин Иванович принес из прихожей свой саквояж, немного покопался в нем и извлек на свет тряпичный сверток, а из него – сразу два револьвера, заблестевших на свету полированным металлом.
– Так-так, интересно… Который из них с самовзводом? Ага… не тугой…
Повертев оружие в руках и пощелкав немного курком вхолостую, напоследок Александр выдвинул и вернул обратно пустой барабан.
– Неплохо!
Ободренный похвалой оружейник перевел дыхание и скромно заметил:
– Всего три раза переделывали!
– Тогда и вовсе хорошо. А патроны не прихватили?
– Виноват, надо было сразу…
Шурша промасленной бумагой, он выложил из саквояжа на стол три пачки патронов, по сотне штук в каждой.
– Отлично, завтра опробую. Что по договоренностям с господином Наганом?
– Предварительное согласие получено, он готов обменяться лицензиями – за свою двуперую пружину желает получить лицензию на производство устройств ускоренной перезарядки револьверов. Так что требуется только ваше согласие, Александр Яковлевич.
– Оно у вас есть, Валентин Иванович, стряпчему я отпишу. Далее. Как обстоят дела на производстве?
В ответ Греве как начал хвалиться достигнутыми успехами, так только через десять минут и остановился. Мастеровые, окончательно освоившись, стали выдавать продукции на десять-двадцать процентов больше месячного плана. Делали бы и больше, причем без особенного надрыва (тем более что, получив первую и все последующие зарплаты, они даже не горели, а ярко пылали трудовым энтузиазмом), но Сонин ввел на это категорический запрет, пояснив, что лучше делать меньше числом, да лучше качеством. К тому же владелец РОК оставил на этот случай подробные инструкции, согласно которым…
– Вторую смену? Вы уверены? Признаться, я рассчитывал, что необходимость в ней возникнет позже. А что же персонал и реализация дополнительной продукции?
– О,
– Он и меня этими письмами завалил. Допустим. А персонал?
– Собственно… порядки, заведенные на вашей фабрике, и заработки… У заводоуправления частенько можно увидеть мастеровых, приехавших поинтересоваться насчет найма, их вносят в списки. Я уверен, особых сложностей не предвидится. Тем более что у Андрея Владимировича и вашего покорного слуги уже есть некоторые наметки в этой области. Все это готовилось в расчете на будущее расширение производства, но по такому случаю…
– Ну что же, я за. Только Сестрорецкий казенный завод совсем уж не обирайте, нам с ними отношения портить никак нельзя.
– Как можно, Александр Яковлевич! Большинство кандидатов будет из Тулы, а одного я и вовсе из Варшавских мастерских сманил, кстати, того самого, что вам пластины на кирасу кроил.
– Вспоминая, сколько тогда брака было, – не лучший вариант.
– Осмелюсь заметить, в том браке не его вина, скорее моя. Уж больно хотелось получить максимальное количество пластин с одного листа. Но нынче удалось устроить все наилучшим образом, поверьте!
– В смысле?
– Вы тогда изволили распорядиться о заказе дополнительных пластин, для натурных испытаний, так я… – Оружейник опять сходил в прихожую и вернулся, с натугой неся в руках сразу два ящика, упакованных в посконную мешковину. – Уф, честно говоря, если бы не ваш денщик, я и не знаю, как это все затащил бы.
С треском распоров грубую ткань, Греве легко вскрыл первый ящик: в нем, увязанная простой бечевкой, лежала стопка пластин – от десяти и до четырехмиллиметровой толщины.
– Вот Григорий порадуется! Во втором ящике тоже пластины?
– Нет. Это, изволите ли видеть… – Второй ящик оказался обтянут шагренью и вообще не ящик это был, а скорее кейс. Элегантный, стильный, с красивым латунным замочком и удобной ручкой для переноски. Раскрыв, Валентин Иванович пододвинул его поближе к Александру и закончил фразу: – Первые три пистолета, произведенные на вашей фабрике серийно. От всех служащих компании РОК.
«Аббвериатура-то прижилась… Да это не подарочное, а какое-то музейное исполнение!»
Внутри футляра-кейса на красном бархате подложки лежали настоящие произведения искусства: красивая гравировка, щечки на рукоятках из слоновой кости с золотыми вставками, номера – 00001 были выделены серебром. Рядом с каждым пистолетом в специальных углублениях лежало по второй обойме и короткому рядку патронов – как раз зарядить основную и запасную.
– Изрядно! Прошу передать всем мою искреннюю благодарность.
– Это еще не все, Александр Яковлевич!
«Опять в прихожую побежал. Не может быть! Винтовку закончил?!»