На гребне войны
Шрифт:
– А оружие вам зачем, – Рокотов, продолжая держать лысого за цепь, незаметно кивнул Дуднику, чтобы осмотрели тральщик, – по сайре стрелять?
– Командир, – лысый расплылся в улыбке, – честное благородное, я ничего не знаю. Шел себе своим курсом, никого не трогал. Вдруг погранцы на вертолете… но они сами упали, я их не трогал. А потом вы с каким-то товаром. Ты скажи, что тебе нужно, может, договоримся.
На шкафуте – в боковом проходе корабля – появился Дудник, покачивая в воздухе двумя прозрачными пластиковыми пакетами с белым порошком. Лысый не видел его, так как тот был за его спиной, и Рокотов подал Дуднику знак, чтобы не показывал пакеты никому из команды тральщика. Тот спрятал оба пакета за спину, хотя его и так не было видно с кормы, где Рокотов общался с захваченными пиратами, и перебрался на борт торпедоносца.
– От тебя мне ничего не нужно, мразь, – еще сильнее скрутив цепь на шее лысого, прошипел Рокотов, – но если ты будешь наркоту возить, лучше мне больше не попадайся, понял?
– Какая наркота, командир? Ты чего, Химику не веришь? – Лысый произнес эти слова чуть слышно, потому что воздух почти не поступал ему в легкие. – Я рыбку ловлю, иногда на трепанга хожу. Да, сдаем япошкам за грины, а кто этим не балуется? Отпусти, командир.
Рокотов слегка ослабил хватку, но продолжал держать Химика за цепь, словно злую собаку за ошейник.
– Ты сбил пограничный вертолет, гнида, – слегка растянув губы, сказал Рокотов, – хочешь, чтобы я сдал тебя береговой охране?
– Ну зачем, зачем, – почувствовав небольшую свободу, заверещал Химик, – я никого не сбивал, он сам свалился. А тебя, командир, я запомню, буду твоим должником. Если помощь нужна будет, можешь ко мне обращаться. Меня ты найдешь или на тральщике, или в «Сороковой параллели».
«Сороковой параллелью» в Тарутинске называли ресторан, в котором собирались практически все деловые люди острова. Рокотов и сам бывал там не раз и, кажется, даже видел там Химика, но, уж конечно, не собирался обращаться к нему за помощью. Лучше бы было избавиться от этого отморозка, так как серьезно относиться к его словам не было никакого резона, но Рокотов был еще не готов вот так, глядя в лицо, убить человека. Он еще ослабил хватку, а затем оттолкнул Химика от себя.
– Гоните его в шею, – брезгливо поморщился он, – пусть гребет отсюда на хрен.
– Я погребу, погребу, командир, – подобострастно улыбнулся Химик. – Я тебя, моряк, никогда не забуду.
– Рок, едрена ламинария, – донесся с мостика торпедоносца голос боцмана, – Назарет запеленговал сторожевой катер. Через две минуты будет здесь.
Борис Назаров по прозвищу Назарет был в команде Рокотова радиометристом. Назаретом его называли не только за фамилию, но и за его усики и жиденькую бородку, делавшую его похожим на библейского Назаретянина. Назарет был классным спецом, и если он доложил, что к ним приближается сторожевик, то, значит, так оно и есть.
– Уходим, – Рокотов кивнул своей команде и, подождав, пока все заберутся на борт торпедоносца, двинулся следом за ними. – Полный вперед, лево руля, – приказал он, как только ступил на палубу своего катера. – Спрятать пулеметы и торпедные аппараты.
«Вэндженс» отошел от тральщика и, сильно накренившись на левый борт, взял курс в открытое море. До нейтральных вод было около восьми миль, так что через шесть-семь минут они будут вне пределов досягаемости. Скорее всего сторожевик и не пустится за ними в погоню, а будет заниматься тральщиком, но все же рисковать было нельзя: если они сейчас напорются на законников, объяснить, почему у них на корабле партия наркотиков, будет непросто.
Опершись на фальшборт, Рокотов застыл на шканцах. Незаметно к нему подошел Дудник и хлопнул его ладонью по спине.
– А, Дудка, – улыбнулся Рокотов, – молодец, хорошо сработал.
– Стараемся, капитан. – Дудник потрогал себя за серьгу и безо всякого перехода спросил: – Что с порошком будем делать?
– Давай его сюда, – кивнул Рокотов и двинулся к корме.
Когда Дудник принес пакеты с порошком, Рокотов взял один и слегка подкинул на руке. После этого достал из кармана нож с выкидным лезвием, нажал на потайную кнопку, отчего тонкое стальное лезвие тут же выскочило из рукоятки, и полоснул по мешку. Сильный встречный ветер не позволял попробовать порошок с ножа, поэтому Сергей взял порошок щепотью и попробовал на язык.
– Героин, – небрежно сказал он, задумчиво глядя куда-то в сторону севера, где горизонт снова начал очищаться от тумана, – тысяч на двести потянет.
– Долларов? – Дудник подергал себя за серьгу.
– Уж не деревянных, будь уверен, – усмехнулся Рокотов.
Он взял пакет за один угол и поднял над водой, позволяя порошку спокойно высыпаться сквозь прорезанное отверстие.
– Ты что, Рок, – осел изумленный Дудник, – ты же сам сказал, сколько это может стоить!
Освободив пакет от порошка, Рокотов позволил ветру вырвать его из своих рук и потянулся за вторым. Проделав в нем новое отверстие, он невозмутимо смотрел, как опиум вылетает из пластикового пакета.
– Рок, остановись, – Дудник тронул его за плечо, – мы что же, зря себя под пули подставляли?
– Не зря, – резко отбросил его руку капитан, – свои деньги вы все равно получите.
– Какие деньги, Рок?! Где мы возьмем такие деньги?
Сергей даже не обернулся на слова старшины команды ракетчиков. Дождавшись, пока ветер разнесет по морю остатки наркотика, он круто развернулся и пошел в ходовую рубку.
Спустя примерно час вся команда собралась за завтраком в кают-компании. Порядки на торпедоносце Рокотова были хоть и строгими, но демократичными, поэтому Сергей почти всегда ел вместе со всеми. Подавал кок-кореец – Вова Ким, – которого все называли Ким Ир Сен, или просто Ким, а еще в шутку Доктор Смерть, так как он выполнял на судне также обязанности судового врача. Среднего роста, полный и круглолицый, Ким легко маневрировал в кают-компании, ловко расставляя приборы. Ему помогал Шурик – высокий блондин лет двадцати с небольшим. Радист Палермо, неунывающий итальянец местного розлива – его отец родился уже в России, а вот дедушка – аж в самом Неаполе, о чем-то шептался с Мумбой – ангольцем, попавшим в Россию нелегально в трюме сухогруза. Еще несколько человек разношерстной команды торпедоносца угрюмо перебрасывались короткими репликами, дожидаясь, когда появится боцман.
Уйдя от погони, катер дрейфовал в нейтральных водах, и казалось, команда может наслаждаться минутами отдыха, но настроение у всех было не самым лучшим. Причиной этому было то, что добыча, ставшая целью экспедиции, предпринятой командой Рокотова, оказалась на дне морском.
Завтракали молча. Даже пришедший боцман, постоянно отпускающий скабрезные шуточки и разговаривающий на специфическом морском языке, только изредка поглаживал лысину да дымил своей неизменной сигарой. Рок, сидя во главе длинного стола, напротив Череватенко, быстро проглотил завтрак и собирался покинуть кают-компанию, но боцман остановил его.
– Погоди, кэп, морского ежа мне за пазуху, – негромко, но внятно произнес он, – команда желает с тобой говорить.
Поднявшийся уже было Рокотов снова опустился на свое место.
– Ну, – помолчав немного, упер он в боцмана пронзительный взгляд, – в чем дело?
– Дело в том, капитан, – боцман с трудом выдержал его взгляд, но все же выдержал, – что мы бы хотели тебя кое о чем спросить.
В кают-компании повисло напряженное молчание. Даже кок, который сел за стол позже других, положив ложку, добродушно глядел на капитана.