На исходе каменного века
Шрифт:
Ижи и Вагх, огненно-рыжие сыновья Урбу, не уступали Руну в бесстрашии. Легконогие, неутомимые, они будто состязались между собой в дерзости и отваге. При виде дамов их охватывал охотничий азарт. Ночами они подкрадывались к их кострам и камнями поражали спящих врагов. Держались братья постоянно вместе — замкнуто и независимо. Характерами они напоминали Урбу, но, сознавая опасность, нависшую над племенем, послушно выполняли приказы Руна. Общая беда тесно сплотила маленькое племя беглецов.
Конечно, дамы непременно настигли бы женщин и детей, если бы на помощь беглецам не подоспели воины Рего. Но Рун и Лок своими действиями решительно помешали дамам захватить племя и тем самым помогли
Возглавив племя, Рего увел ланнов в глубь лесного края, где, казалось, никогда раньше не ступала нога человека. Птицы и звери здесь даже не пугались людей.
Миновав немало оврагов, болот и ручьев, то утопая в луговых травах, то продираясь сквозь лесные дебри, Рего наконец нашел, что искал, — надежное убежище для племени.
Лесистый холм круто обрывался к реке в сторону теплых ветров, у его основания темнел вход в пещеру, заметный лишь с близкого расстояния. За рекой вольно, широко раскинулись дубы, березы, сосны, лиственницы. Всюду пестрели ягоды и грибы.
Ланны смеялись от радости, вступив в эти уютные края.
Из пещеры выскочила волчица с волчатами, скрылась в кустах. Рего отвел в сторону ветви, полузакрывавшие вход: на скальной стене была изображена человеческая рука! Ланны в недоумении стояли перед старым рисунком: откуда здесь взялся их знак? Или враждебные духи приготовили им хитрую западню? Уж не те ли, которые приняли облик волчицы и волчат? Не разгневаются ли они на пришельцев, не нашлют ли на них какой-нибудь недуг, если ланны осмелятся занять их жилище?
Рего осмотрел рисунок, потом решительно вошел в пещеру. Он пробыл там довольно долго — так показалось ланнам. Назад он возвратился, держа в руке каменный топор, напоминавший топоры ланнов! Дерево рукояти истлело и в руках у Рего рассыпалось. Рего сказал:
— Здесь живут духи наших предков. Это они привели нас сюда. Предки жили в этой пещере, когда еще не было вон тех дубов. Они оставили для нас свой знак и топор. Они знали, что мы придем сюда и поселимся вместе с ними!
Никто не проронил ни слова, потому что духи не любят, когда с ними встречаются чересчур шумно. Позже они сами пожелают, чтобы ланны громко смеялись и беззаботно танцевали у праздничных костров. Но прежде духи должны познакомиться со своими потомками, а потомки — выразить свое почтение к духам предков. Только тогда духи будут покровительствовать людям. Кто не считается с духами, тот навлекает на себя беду.
Ланны по очереди подержали в руках старый изношенный топор и передали его Локу. Анга умел общаться с духами — пусть он первый заговорит с ними!
Лок вошел в пещеру, пробыл в ней несколько томительных минут и возвратился к ланнам.
— Здесь духи наших предков, — спокойно сказал он. — Ланны пришли домой.
Анга подтвердил слова вождя! Обрадованные, ланны принялись устраиваться на новом месте.
* * *
Бедствия, постигшие племя — внутренний раздор, смерть многих воинов и страшное бегство от дамов, — вытеснили из памяти ланнов воспоминания о Гале, Риа и других соплеменниках, которые когда-то окружали общий костер. Оставшиеся в живых были озабочены тем, как остановить беды. Каждый человек теперь был на виду у всех и нуждался в общем внимании к себе.
С возвращением Рего маленькое племя воспрянуло духом, а удобная пещера, безопасность и уютные, изобилующие зверем, птицей и рыбой края предков возродили у ланнов радостную надежду на жизнь.
В первый же день Рего с группой охотников осмотрел окрестности.
Холм, у основания которого была пещера, густо покрывали кустарники. Продраться сквозь них
Обойдя кустарники, воины спустились вниз, пошли вдоль реки. На противоположном берегу дремали зубры. Врагов у них не было, ни один хищник не рискнул бы приблизиться к этим лесным гигантам.
Потом мимо охотников пробежали лоси, а еще через несколько тысяч шагов на пути у них оказался матерый тигр. Он с недоумением разглядывал невесть откуда взявшихся людей, будто оценивая их силу и способность к сопротивлению. В лесу тигр ни перед кем не испытывал страха, хотя и властелином края себя не считал. Он был только хорошо вооруженным и сильным охотником, умеющим бесшумно ходить по земле и внезапно настигать добычу. Но в лесу были звери и посильнее его.
Он убивал поросят, но уважительно относился к секачу; он охотился на некрупных медведей, но матерый медведь не уступал ему тропы. А если они сталкивались, округа затихала, устрашенная ревом битвы. Случалось, тигр одолевал медведя, но бывало, сам еле-еле уносил ноги. Лют медведь, если отведал тигриной крови. Избегал тигр тропы мамонтов и зубров, не сразу решался напасть на матерого лося, опасаясь страшных ударов рогов и копыт. Лося он бил из засады, брал хитростью и внезапностью, не давая ему опомниться. А вот людей полосатый зверь видел впервые. Эти странные существа свободно разгуливали у него на глазах по лесу и не собирались бежать прочь, как это сделали бы кабаны, волки или олени. Убегающий возбуждал алчность зверя, она властно требовала: «Догони, убей! Это твоя добыча!» А люди не только не убегали от него — они сами с любопытством разглядывали тигра. Под их взглядами ему становилось неуютно, его алчность погасла, уступив место зову самосохранения: двуногие существа без шерсти, когтей и клыков, но с руками, удлиненными за счет копий и палиц, не сулили ему ничего хорошего.
Тигр оскалил пасть, зарычал — скорее недоуменно, чем злобно, нехотя повернулся и неслышно скрылся в зарослях.
Рего знал: полосатый зверь любопытен и умен. Он уступает охотнику тропу, чтобы тут же выйти на его след. Неопытный воин мог подумать, что тигр ушел прочь, а тигр тем временем бесшумно крадется у него за спиной. Но Рего и его воины не были новичками на охотничьей тропе, изверь вскоре оставил их.
Они прошли еще несколько тысяч шагов вдоль реки, потом перебрались на противоположный берег и двинулись в обратную сторону, осматривая по пути близлежащие озера. Они видели зубров, лосей, медведицу с медвежатами, волков, множество бобровых хаток. На озерах плавали утки, гуси и лебеди; на болотистых лужайках расхаживали журавли; из кустарников то и дело с шумом взлетали глухари; в речках и озерах плавали косяки рыб…
Звери и птицы не опасались охотников, а это означало, что в округе, кроме ланнов, других людей не было.
Разведчики замечали все чем-либо приметные места, запоминали очертания речных берегов, перекаты, броды, кедровые рощи, орешник, клюквенные болотистые низины, завалы сушняка, тяжелые всплески рыб в речных затонах…
Большая рыжая собака перебежала им путь, спряталась в кустах и тут же выглянула из них, побуждаемая любопытством к пришельцам. Она была похожа на тех, какие верно служили ланнам у Дуа и сопровождали их в первые дни бегства от дамов. Ланны не по-дружески обошлись с ними— время было такое. Преследуемые дамами и едва не падая от усталости, они начали убивать собак, чтобы их мясом поддержать свои силы. И собаки покинули людей, зажили своей стайной жизнью вдали от человека.