На карнавале чувств
Шрифт:
Так вот как он себе представляет счастливую жизнь.
– И чем именно ты мне предлагаешь там заниматься? Устраивать чайные вечеринки с твоей матерью?
Мэтт небрежно пожал плечами:
– Если хочешь. Можешь заняться волонтерством. Жена Лукаса посвятила себя женскому приюту, думаю, тебе там тоже понравится. Мне самому будет непросто вернуться в привычный мир, но обычно я каждую неделю получаю приглашения на пару благотворительных балов и прочих светских мероприятий, так что скучно тебе не будет. А когда появится ребенок, ты сможешь полностью на нем сосредоточиться.
– Слушай, ты вообще помнишь, кто я такая? Я – Эванджелина Лафлер, и я живу в Европе. И хотела бы, чтобы отец моего ребенка жил вместе со мной.
– А что, если я этого не хочу?
– Ну и не надо. Но в Далласе я жить не могу.
– Не можешь или просто не хочешь?
– Мэтт, неужели ты не понимаешь, что я там зачахну и умру?
Они оба не смогут там жить. Почему он вдруг стал таким упрямым?
– Ты будешь со мной. А развлечения я тебе обеспечу.
– И все? Больше я для тебя ничего не значу?
– Нет, конечно же нет. – Пусть только скажет, что любит, и тогда она, несмотря ни на что, попробует вписаться в его жизнь. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Так вот в чем дело. Ты все это время искал замену Эмбер…
– Никто и никогда не сможет ее заменить. Глупо даже и пытаться.
– Ну, извини, похоже, я ошиблась. – В очередной раз. – С самой первой секунды нашей встречи я начала безнадежно в тебя влюбляться. Скажи, что сам ты ничего такого не почувствовал.
Мэтт слегка смягчился.
– Извини, я не хотел тебя обидеть. Но я никогда тебе не врал. Я еще не готов снова полюбить и, возможно, никогда не буду готов.
Жестоко.
– Так ты предлагаешь нам жить вместе и растить ребенка, как простым соседям?
– Мы прекрасно прожили все это время без любви, так почему что-то должно измениться после брака? Не хочешь заниматься волонтерством – придумай что-нибудь другое. Например, можешь давать уроки пения.
– Я не могу больше петь.
Эванджелина чувствовала, как рвется последняя ниточка, связывающая осколки ее сердца.
– Тогда давай уроки игры на пианино. Научила меня – научишь и других. – Он сжал ее руку так, словно ничего не случилось. – Мне не важно, что ты будешь делать, пока ребенок получает надлежащий уход.
Ему не важно.
Она – всего лишь теплый инкубатор для потомства, а не любимая и желанная женщина, о которой нужно заботиться и защищать.
На такое Эванджелина как-то совсем не рассчитывала. Она успела придумать себе какую-то мистическую связь, а Мэтт всего лишь хотел, чтобы она пожертвовала всем, а взамен клялся никогда ее не любить.
Так, может, он вообще не способен никого любить, кроме своей ненаглядной Эмбер?
Как она раньше этого не поняла?
– Не волнуйся, мой ребенок получит надлежащий уход, вот только ты мне для этого совсем не нужен. Если вдруг забыл, то я не напуганная шестнадцатилетняя малолетка без гроша в кармане, а вполне себе состоятельная взрослая женщина. Мои сбережения измеряются восьмизначными цифрами, и мой ребенок получит все, что заслуживает. И жить я буду в Монте-Карло так, как считаю нужным. Ты же можешь возвращаться в свой Даллас и общаться с ним через Интернет.
Глотая слезы, она побежала наверх паковать чемоданы.
Глава 12
– Эванджелина. – Мэтью еще раз постучался, борясь с непреодолимым желанием просто вышибить дверь ногой. – Открой, мы еще не договорили.
Что вообще сейчас произошло? Она с ним порвала? Как будто они были настоящей парой и она официально от него ушла?
Но разве это не так? Он ведь действительно хотел на ней жениться…
Мэтью старательно продумал их следующие шаги – свадьбу, дом, совместное имущество, а она взяла и швырнула все это обратно ему в лицо?
– Ошибаешься. – Она чем-то громко хлопнула. – Мы уже обо всем договорились, а разобраться с правилами посещения тебе поможет хороший адвокат.
– Адвокат тут ни при чем.
– Почему? Неужели у тебя его нет?
– Вообще-то я сам адвокат, хоть никогда и не специализировался на таких вопросах.
Дверь приоткрылась, и показалось заплаканное лицо Эванджелины.
– Ты – адвокат? – Она выплюнула это так, словно он как минимум признался в жестоком убийстве.
– Ну и что в этом такого?
– То, что ты оказался совсем не таким, как я думала.
Она права. Как-то так получилось, что Мэтью ходил в маске гораздо дольше, чем Эванджелина. Но весь этот секс на крыше, избитые журналисты и полуночные признания в кровати не имели ничего общего с ним настоящим.
– Просто эта тема никогда не всплывала. Специально я никогда тебя не обманывал.
– Но я думала… Ладно, не важно.
– Важно. И этот ребенок принадлежит нам обоим.
– Тогда поехали со мной в Монте-Карло. – Эванджелина крепко к нему прижалась. – Пожалуйста, давай попробуем все исправить. Я верю, что обязательно смогу тебя исцелить.
– Но ты и так уже меня исцелила.
– Нет. – Она зарылась носом ему в шею. – Тогда бы ты смог меня полюбить.
Что ж, похоже, у них совершенно разные представления об исцелении.
– Эванджелина, я никогда тебе не врал и сразу же сказал, что мне нечего тебе предложить. Ребенок ничего не меняет.
– Я понимаю. Ну а я не могу выйти замуж за человека, который меня не любит. – Так вот оно что. Но если он ее полюбит, а потом и с ней что-то случится, он этого просто не перенесет. – И раз мы не можем больше быть вместе, пришла пора прощаться.