На карнавале чувств

Кэнтрелл Кэт

С таким человеком можно прожить всю жизнь, но не утонуть в серой обыденности, а с каждым днем открывать для себя все новые и новые грани блаженства. И впервые за долгое-долгое время Эванджелина вдруг почувствовала порыв вдохновения и нестерпимое желание излить на бумагу переполнявшие ее слова. Пианино пробудило в ней какие-то полузабытые струнки, и Мэтт неторопливо, но настойчиво ежедневно подталкивал ее вперед, не давая застыть на месте.

Осторожно прокравшись вниз, Эванджелина схватила брошюрку из ближайшей пиццерии, и уже через пятнадцать минут каждый свободный

сантиметр цветной бумажки украшали стихи. Хорошие стихи.

Как же давно она этого не делала!

Перерыв все в поисках новой бумаги, но ничего не найдя, Эванджелина схватила айпод Мэтта. Раньше бы она ни за что не стала писать на электронный носитель, но сейчас у нее просто не было выбора. Нельзя упускать вдохновение.

Но стоило ей включить айпод, как ее внимание сразу же привлек незнакомый логотип с буквами СДУ. Раньше его тут не было.

Стоило ей только нажать на эту иконку, как сразу же открылся сайт компании «Семейное дело Уилеров», а на главной странице она сразу же нашла информацию о Мэтте, его брате, отце и деде.

Задумчиво полистав сайт, Эванджелина удивленно присвистнула. Ничего себе. Только за последнюю четверть прошлого года Уилеры успели заработать больше восьмидесяти миллионов долларов.

И судя по всему, возглавлял семейное дело именно Мэтт. Что ж, похоже, она оказалась права, когда решила, что он всегда добивается желаемого. В деле, в браке, с ней самой.

Закрыв ненужный сейчас сайт, Эва открыла текстовое приложение и, замирая от страха, начала печатать, не в силах остановить льющуюся из нее песнь. И на этот раз это были не разрозненные куски и отрывки, а цельная, готовая лирика, и Эванджелина уже сейчас видела, что из нее получится настоящий хит.

Все свои четыре «Грэмми» она получила именно за написанные, а не спетые песни.

Краешком глаза заметив пианино, Эванджелина задумчиво подняла глаза к кровати Мэтта. Но, не желая его будить, она решила, что сегодня обойдется и без инструмента.

Гадательница таро предсказала, что она внесет в мир новую жизнь, и она действительно чувствовала себя так, словно стоит на пороге чего-то нового и прекрасного.

Убрав пальцы с экрана, Эванджелина перечитала написанное, буквально слыша, как внутри ее звучит новорожденная мелодия. И если ко всему этому еще и добавить подходящий голос, как у Сары Леар… Такая песня сразу взлетит на вершины всех хит-парадов.

Сохранив текст, Эванджелина выключила айпод, задумчиво разглядывая Гранд-канал.

Подходящий голос. Ее собственный уже никогда и ни к чему не подойдет. Она все еще не готова отдать свою песню постороннему человеку, но теперь она хотя бы в состоянии спокойно размышлять о такой возможности. И все благодаря Мэтту.

Одиноко сидя в темноте, Эванджелина вдруг поняла, что уже даже не боится признаться самой себе, что безнадежно в него влюбляется. Он такой потрясающий и настоящий… И ее глупое сердце теперь не может без него. Даже притом, что разумом она отлично понимает, что никогда не займет тот пьедестал, что навсегда отведен его покойной жене. Но сердцу не прикажешь.

А значит, сам того не желая, рано или поздно Мэтт безжалостно разобьет ей сердце.

Нужно бежать, пока еще не слишком поздно.

Винченцо как раз звал ее с собой в гости к Никола в Монте-Карло, но после истории с журналистами она ни разу о нем не вспоминала.

Да и Мэтт еще не до конца исцелился и нуждается в ней.

Как же не хочется уходить…

Проснулась она оттого, что Мэтт ласково гладил ее по волосам.

– Ты в порядке? Почему ты не вернулась в кровать?

– Я хотела, но заснула прямо на месте.

– Я приготовлю тебе завтрак.

Зевнув, Эва поняла, что есть ей совсем не хочется.

– Ты ешь, а я лучше приму душ. Потом перекушу чем-нибудь легким.

– Потереть тебе спинку? – усмехнулся Мэтт, легонько целуя ее в губы.

– Заманчивое продолжение, но сейчас я хочу просто проснуться. Так что в следующий раз.

– Ладно, как скажешь. – Еще раз ласково ее поцеловав, Мэтт отправился на кухню греметь посудой. Вот они, звуки настоящего дома.

Только ей-то откуда это знать? Ведь настоящего дома у нее никогда не было. Да она о нем и не мечтала.

Раньше.

Черт, ну и откуда взялась эта мысль? Это же не ее дом! Даже Мэтту это не дом. Дом – это место, где вместе живут безоговорочно доверяющие друг другу люди, у которых есть дела поважнее, чем бесконечное бегство от себя и от всего мира.

Не зря же она нигде подолгу не задерживалась. Домашняя жизнь не для нее. Или все дело в том, что раньше ей просто не удавалось найти подходящего человека?

Чувствуя, как на нее давит жуткая усталость, Эванджелина пошла наверх. Поплескавшись под горячим душем и надев свежую одежду, она вновь почувствовала себя человеком и вернулась к развалившемуся перед телевизором Мэтту.

– Тебе лучше? – спросил он, оборачиваясь.

– Да. И намного. Даже проснуться успела.

Поднявшись, Мэтт мимоходом ее обнял и повел на кухню, чтобы накормить. Но от одной мысли о еде Эванджелину начало подташнивать.

И все из-за тех нахальных журналистов. Когда же она наконец успокоится? Но, не желая расстраивать Мэтта, она не стала ничего говорить. Взяв стакан апельсинового сока, Эванджелина уселась за стол, наблюдая за порхавшим по кухне Мэттом. Сама она прекрасно могла обойтись парой поджаренных тостов, но этот невероятный человек никогда не разменивался на мелочи и подходил к готовке с изобретательностью, достойной лучших шеф-поваров мира.

Сегодня ее ждал омлет из одних белков с вяленой ветчиной и высушенными на солнце помидорами и кусочек мускусной дыни.

Поставив перед собой тарелку, Эванджелина налила второй стакан сока.

Отломив вилкой кусочек омлета, она с трудом заставила себя проглотить угощение.

– Как всегда, неподражаемо. Тебе следовало бы открыть собственный ресторан.

– Нет, это не для меня. Я просто беру первые попавшиеся ингредиенты и надеюсь, что у меня получится что-нибудь пристойное. Но сам процесс мне нравится.