На карнавале чувств
Шрифт:
– Да. Своди меня сегодня на свидание.
– Но тебе же не нравятся свидания.
– Да, но зато мне нравишься ты. – Эванджелина кокетливо похлопала ресницами. – И я готова пойти на определенные жертвы. Возможно, потом я даже позволю себя соблазнить.
– Что это с тобой? Ты, случайно, не заболела?
– Не знаю. Но я уже не помню, когда в последний раз красилась, и хочу, чтобы ты посмотрел на меня одетую во что-нибудь, кроме твоих футболок.
– А ты мне очень даже нравишься в моих футболках. А еще больше совсем голой. Но от
– Договорились. Сперва где-нибудь поужинаем, а потом зайдем куда-нибудь еще. – Явно воодушевившись, Эванджелина вскочила с дивана. – У меня есть отличное платье, которое я еще ни разу не надевала. Я займу ванну, так что, если тебе там что-нибудь нужно, советую взять это прямо сейчас.
– Да нет, она полностью в твоем распоряжении. – Решив, что кино они досматривать уже не станут, Мэтью переключился на канал новостей. – Наряжайся, а я буду смиренно ждать.
Час спустя он впервые за все время их знакомства старательно застегнул рубашку на все пуговицы и надел свежевыглаженные брюки, а Эванджелина все еще колдовала над собой в ванной, так что он вновь уселся перед телевизором и от нечего делать начал переключать каналы.
А потом она окликнула его сверху, и стоило ему только увидеть преобразившуюся Эванджелину, как сердце замерло у него в груди.
Обтягивающее голубое платье, свободно спадающие на плечи светлые кудри, высокие каблуки… Мэтью почувствовал, как у него потекли слюнки. И это притом, что последние несколько недель он только и делал, что целовал и обнимал эту красавицу.
Как ей до сих пор удается так на него действовать, когда между ними уже почти не осталось секретов и тайн?
И как он пойдет с такой неземной красавицей под руку? Простая рубашка и брюки явно не подходят к ее наряду. Так же как и скучный техасский бизнесмен не подходит этой сверкающей диве.
– Готов? – Как всегда, этот хриплый голос задел самые чувствительные струны его души, и Мэтью вдруг понял, что под незнакомой маской стояла все та же, ставшая за последние дни бесконечно близкой женщина.
– Даже и не знаю теперь. Стоило мне на тебя взглянуть, как я разучился ходить. Ты… даже и не знаю, как сказать. Слово «прекрасная» слишком пресно и сухо. Ты невероятна. – Мэтью поправил пояс и пригладил волосы. – Уверена, что хочешь показаться в моем обществе на люди?
В ответ Эванджелина звонко рассмеялась.
– Когда на нас слетится целый рой непрошеных журналистов, я задам тебе тот же вопрос. Сперва я даже думала одеться попроще и смешаться с толпой, но потом поняла, что это бессмысленно. Да и в любом случае мне хотелось хорошо выглядеть. Для тебя.
– Для меня? – Не в силах выразить чувства словами, Мэтью крепко обнял это невероятное создание. – Мое самомнение взлетело до небес. Я буду любоваться тобой весь вечер, представляя, как потом стану соблазнять.
Пальцы Эванджелины игриво погладили его по груди, а затем, нырнув под пояс, легонько приласкали его и так напрягшуюся плоть.
– Я буду хорошей девочкой. Но если хорошенько попросишь, может, что-нибудь и получишь.
Застонав, Мэтью выдохнул:
– Если ты сейчас не остановишься, мы вообще никуда уже не пойдем.
– Ладно, нужно же нам оставить что-то на сладкое, – улыбнулась Эванджелина и убрала руку.
Надев пальто, они, взявшись за руки, вышли на улицу. Карнавал давно закончился, а в прохладном мартовском воздухе уже витали ароматы весны.
– Пойдем или поймаем гондолу? Я хочу показать тебе один скромный ресторанчик. Он всего в паре кварталов отсюда.
– Пойдем. Я еще не успела сполна насладиться Венецией. Когда смотришь из окна или с крыши палаццо, ощущения совсем не те, чем когда своими ногами идешь по старинным улицам.
Точно.
Они шли, и Мэтью думал о том, что в этом городе люди жили и умирали еще за много веков до того, как его предки оставили родную Европу и прыгнули в неизвестность под названием Америка. И что после его смерти люди будут точно так же жить и умирать. Но это не важно, важно лишь то, что происходит прямо здесь и сейчас.
Крепко сжав руку Эванджелины в своей руке, Мэтью чувствовал, как в нем разгорается безумное желание воткнуть посреди ближайшей площади шест с плакатом и написать на нем огромными яркими буквами, что отныне их безумный краткосрочный роман переходит в нечто длительное, но столь же удивительно прекрасное.
Все эти полтора года он безуспешно пытался оставить Эмбер в прошлом, но до этого он еще ни разу не думал, что для этого нужно влюбиться в кого-то совсем на нее не похожего.
Но разве так он не предаст память покойной жены?
Ладно, глупо мечтать о несбыточным, такие сказки всегда скоротечны. И дело даже не в том, что в реальной жизни у них с Эванджелиной ничего не получится. Все дело в том, что где-то в глубине души Мэтью сомневался, что еще хоть раз в жизни сможет полностью перед кем-то открыться и вновь полюбить. Завести новый дом, детей… Прожить целую жизнь с другой женщиной.
Убеждая Эванджелину, что их отношения лишь временны, он не столько пытался уговорить ее остаться, сколько пытался обмануть сам себя. А ведь правда на удивление проста. Он так до сих пор и не готов забыть Эмбер и двинуться дальше.
Под эти грустные мысли они добрались до заветного ресторанчика и заказали вина.
– За наше первое свидание, – улыбнулась Эванджелина, поднимая бокал.
Технически это действительно их первое свидание, но как же странно слышать это от женщины, перед которой он только сегодня утром стоял на коленях, лаская языком ее нежную плоть.
– Да, как-то мы не с того конца начали.
– Не страшно. Традиции мне тоже не слишком нравятся.
– Такие, как брак?
Ну и зачем он об этом спросил? Она же и так уже не раз говорила, что предпочитает мимолетные связи.