На краю бездны
Шрифт:
Однако Артем заставил посмотреть ему в глаза.
— У меня уже полгода не было женщин. Я здоров. К тому же только с тобой позволил себе забыть про защиту. Зачем она нам? Я хочу детей. Утром подадим заявление в ЗАГС. Пора исполнить желание маленькой девочки. Надо было раньше мне сказать, что ты загадала желание — стать Романовой. Я бы его уже исполнил.
Я улыбнулась. Меня распирало счастье, любовь и нежность. Я любила и была любима. Прекраснее нет ничего в мире. Наверное, никогда не устану благодарить судьбу за возможность жить, за то, что рядом всегда был Артем.
Любимый обнял меня и притянул к себе. Нежно покусывал шею, ключицу, обхватил губами сосок и ласкал его языком, распаляя во мне новую волну желания. Артем, как ненасытный зверь, который дорвался до желаемого. И снова мир для нас исчез, а время остановилось.
Я уткнулась носом ему в шею, впервые ощутив себя полноценной и счастливой. Романов поцеловал меня в висок и крепче обнял. Изнеможенные мы уснули только под утро.
ГЛАВА 23
Утром проснулась оттого, что чьи-то горячие, влажные губы покусывали мою шею. Я лениво и со стоном распахнула веки, потянулась как кошка, прогибаясь в спине. Встретила на себе насмешливый взгляд Артёма и не удержала улыбку. Романов изменился, буквально светился. В его глазах плясали искорки, волосы всклочены, весь помятый, но такой родной и любимый. Я видела, что его распирало счастье, у меня было такое же чувство.
— Как самочувствие? — прошептал он, целуя меня в кончик носа.
Я зажмурилась от удовольствия, хотелось урчать. Сбоку услышала урчание Шэри, как оказалось, она спала с нами, а теперь заметив, что хозяйка проснулась, тоже потянулась, замяукала, оповещая, что пора завтракать.
— Так, словно по мне бульдозер проехал. У меня все косточки болят, — пожаловалась, взъерошив волосы Артема.
Он не удержал смешок.
— Это просто с непривычки, через пару-тройку ночей, будешь, как огурчик просыпаться, — подмигнул он мне, а у меня открылся рот от удивления.
— Ты хочешь сказать, что у меня теперь всегда будут бессонные ночи? — вскинула я брови, а он рассмеялся.
— Да, Яночка. Сначала я тебе буду мешать спать, а потом дети. Надеюсь, ты успела за двадцать семь лет выспаться? — лукаво прищурился Артём, а я обхватила его затылок руками и притянула к себе, нежно поцеловала.
Нас привлек звук разрывающегося телефона. Романов соскочил с кровати и вытащил сотовый из кармана брюк, валявшихся на полу.
— Черт! Я же Санька забыл предупредить, что навстречу не приду, — цокнул языком Артём и сел на край кровати, почесав затылок.
Любимый ответил на звонок, а я подползла ближе, прислонилась щекой к теплой спине. Услышала, как сердце любимого сбилось с ритма, и улыбнулась. Нравилось, что этот мужчина так реагировал на меня.
— Нет, я не приеду. Да, так получилось. Сань, я потом тебе все объясню. Не нужно давать ей трубку, — зарычал Артём, а я услышала женский голос и закипела от ярости и ревности.
Так значит, Артем и Саша собирались к девушкам? Ну, Романов! Ну, погоди!
— Я уже сказал, что не приеду, — зашипел Артём и напрягся.
Я слышала, как незнакомка мурлыкала и уговаривала о встрече. Тут я не выдержала и выхватила телефон из рук Романова.
— Еще раз ему позвонишь и я тебя на мотоцикле перееду, — рявкнула в трубку. — Он женат!
Не дожидаясь ответа, отключила телефон, отшвырнула его в сторону, и пилила яростным взглядом Артёма, а он прикусывал губу, пряча улыбку.
— Ах, ты, бабник! — воскликнула я. — Женщин у него полгода не было. Романов, я тебя сейчас придушу!
— Ты такая забавная, когда ревнуешь, — хохотнул он и ловко увернулся от летящий в его сторону подушки. — У меня правда никого не было. Вчера с Саньком собирались время провести со старыми знакомыми. Ничего серьезного не намечалось.
— Тёма, если узнаю, что крутишь за моей спиной романы, я тебя пристрелю, — пригрозила, посмотрев исподлобья.
Артём посмотрел на меня жестко, серьезно, отчего я невольно поежилась. Любимый подскочил ко мне в два счета. Я пикнуть не успела, как оказалась зажата между ним и матрасом. Романов схватил пальцами мой подбородок и смотрел в глаза, словно проникал в душу.
— Яна, я не стану тебе изменять. Не разрушу то, что досталось с трудом. Только и ты запомни, я тоже ревнивый. Увижу кого рядом, сразу всех твоих ухажеров засажу на пятнадцать лет, чтоб под ногами не путались, — прорычал он зловеще, а я рассмеялась и нежно провела ладонью по его щеке.
— Тёма, ты когда ревнуешь, такой забавный, — поцеловала Романова в нос. — Люблю тебя. Мне столько тебе нужно рассказать, — выдохнула я.
Верила ему всей душой, знала на интуитивном уровне, что он меня не обманет и не обидит.
Артём смял мои губы в страстном поцелуе, как будто пытался вбить в мою голову мысль, что теперь я полностью принадлежала ему.
— Пойдем завтракать или так и проваляемся весь день в постели? — поинтересовался любимый, нависнув надо мной, как скола.
— Боже, какой же ты ненасытный, — нервно хихикнула я. — Хочу кофе, сваришь? А я пока в душ.
— Нет. Мы вместе пойдем в душ, а потом вместе отправимся на кухню, — заявил Артём и поднялся, помог и мне встать с кровати.
Любимый перекинул меня через плечо и потащил в ванную. Я визжала и брыкалась, но это не помогло. Мы вместе встали под душ. Надо ли говорить, что залили весь пол и чуть не затопили соседей? Мы кидались пеной, щекотали друг друга и брызгались водой. Вели себя как дети. Я никогда еще не была так счастлива. Мы столько времени прожили под одной крышей и не догадывались, что созданы друг для друга. Выбравшись из ванной, отправились на кухню. Пока Артём варил кофе, я приготовила завтрак. Толком поесть нам не удалось, потому что Романов только и делал, что лез целоваться.
В ЗАГС мы так и не поехали, так как весь день провалялись в кровати, обнимаясь и болтая. Я рассказала Романову обо всем, что он пропустил в моей жизни, про Черткова и его обещание помочь Виктору. Стоило упомянуть Громова, как любимый вскочил и, схватив пачку сигарет, отправился на балкон, на ходу накидывая куртку. Спустя некоторое время, он вошел обратно в комнату, внося в помещение шлейф морозного воздуха вперемешку с табаком. Я строго посмотрела на Артёма.
— Почему ты психуешь всякий раз, когда я упоминаю в разговоре Громова? — насторожилась, пытаясь докопаться до истины.