На краю бездны
Шрифт:
— Ваня тебя убьет, — прорычала я, медленно попятившись.
Константин лишь ухмыльнулся, наслаждаясь ситуацией.
— Нет, дорогуша, ему пора осознать, что он живет со шлюхой, которая принадлежит мне и Виктору. Мы купили тебя, а значит ты наша собственность. Это Виктор пообещал Ваньку не трогать тебя, а я нет. Деточка, ты чертовски мне мешаешь. Я хочу, чтобы Алиса вышла замуж за Тарасова, а на пути стоишь ты! Ванек привязан к тебе, поэтому хочу ему помочь распутаться. Чтоб ты знала, я намерен заплатить крупную сумму, чтобы тебя убрали тихо и незаметно. Так что можешь проститься с жизнью, скоро за тобой придет смерть с
— Я все расскажу Ване, — зашипела, сжав кулаки.
— Рассказывай, тебе никто не поверит. Алиби у меня будет хорошее, к тому же получишь пулю неожиданно, это может произойти завтра или через несколько месяцев. Будешь жить в постоянном страхе… Ваня без тебя погорюет денек-другой, а потом женится на Алисе и все будут счастливы. Никто не станет поднимать шумиху из-за шлюхи.
Костя приближался ко мне медленно, а меня оглушало собственное сердцебиение. Звать на помощь было бесполезно, так как музыка в заведении играла громко, и меня бы никто не услышал. Нападение — лучший способ защиты. Я вспомнила уроки самообороны. Резко врезала ногой в колено мужчины, он от неожиданности согнулся и тут же получил от меня удар в челюсть. Я разбила ему губу, а он заржал, как ненормальный. Попыталась проскочить мимо него к двери, однако Зайцев резко ухватил меня за волосы, портя прическу. До боли потянул на себя, отчего я зашипела.
— Тварь, а ты все такая же прыткая, — зарычал он, прижав меня к столешнице, в которую были встроены две раковины.
Удерживая за волосы, лишил меня активных действий, не могла ему врезать, потому что боль сковывало все тело. Костя заставил меня нагнуться, я попыталась дернуться, однако мужчина физически был сильнее и крупнее меня. Вот и вся самооборона… С горечью подумала я.
Затошнило, когда ощутила его руку у себя между ног, дернулась, однако Зайцев сильнее намотал волосы на свой кулак. От боли у меня слезы собрались в глазах, но я с детства умею терпеть.
Одной рукой задрал подол моего платья до самой поясницы. Больно шлепнул по пятой точке, наслаждаясь своим превосходством, а я зарычала от ненависти. Дернул за кружевные трусики, и они с треском разошлись по швам.
— Я убью тебя, — процедила сквозь стиснутые зубы, на что мужчина лишь усмехнулся.
Он проник в мое тело пальцами, а я напряглась, закусила губу до крови. Тело было моим предателем и неправильно реагировало на грубость. Стало тошно от себя.
— Какая же ты влажная и горячая, — довольно проговорил он, расстегивая ширинку.
Я попыталась вырваться из захвата, как учили, но только получила очередную порцию боли. Зайцев коленом раздвинул мне ноги и одним сильным толчком вошел в мое тело. Застонал от удовольствия, а я зашипела, как змея. Мозг продолжал искать выход из этой ситуации, адреналин стучал в висках. Решилась на отчаянный шаг. Прогнулась в спине, ощутив ненависть и жажду крови. Я будто снова стала той маленькой, беззащитной девчонкой, которой пользовались, которую унижали. Я всегда пыталась бороться с этим миром, но постоянно проигрывала. Перед глазами появилась черная пелена. Нервы оголились до предела, опасалась сломаться и сойти с ума.
— Шлюха, будешь знать, как у меня под ногами путаться, — довольно зарычал Костя, толкаясь в меня сильнее, а я дотянулась рукой до своей сумочки, и скользнула внутрь.
Обхватила пальцами нож, нажала на кнопку, чтобы появилось лезвие, а потом со всей силой воткнула острие в ногу мужчине по самую рукоять и выдернула нож обратно.
Зайцев застонал от боли, рухнул на пол, зажимая ладонями кровавую рану. Пока он орал на меня матом, я выскочила из туалета. Судорожно поправила платье. Костя, прихрамывая, погнался следом за мной. Я устремилась к выходу из клуба, но путь мне перегородила охрана. Выставив перед собой клинок, лихорадочно переводила взгляд с одного человека на другого, готовясь к внезапной атаке. Меня трясло, по спине струился холодный пот, а на душе творилось черте что. Хотелось убить всех, уничтожить этих тварей, чтобы никогда больше не смели вытирать об меня ноги.
— Поймайте, эту ненормальную! — завопил с ненавистью Зайцев, а я увернулась от охраны и бросилась в сторону бара.
Наивно надеялась, что Матвей меня защитит. Заметив в моих руках окровавленный нож, гости расступились в разные стороны, что облегчило мне передвижение.
— Яна! — с тревогой прокричал Виктор, а я резко обернулась на его голос.
Наверное, со стороны я казалась неадекватной. Дыхание сбилось, руки тряслись, а шальной взгляд блуждал по собравшимся тварям. Зайцев своим поступком пробудил во мне зверя, того самого, который все эти годы жаждал мести и крови. Насилие всегда порождает насилие. В тот момент я ненавидела всех, люто, до скрежета зубов. Готова была убить любого и плевать, что со мной будет потом. Главное, чтобы больше не смели меня использовать, унижать и причинять боль.
— Яна! — зарычал Громов. — Твою мать! Ты что творишь? Брось нож!
Чувствовала себя в западне, среди безжалостных хищников. Я готова была биться до конца, отступать некуда. Или они меня, или я их… Третьего варианта мой разум не видел.
Виктор приблизился, чтобы отобрать у меня оружие. Не раздумывая, замахнулась на него, крепко сжав нож в руке. Громов успел отскочить, однако острие все же прошло по его груди. Белая рубашка мгновенно окрасилась алым цветом. Коркина завизжала истошно:
— Витюша! Господи! Ты ранен!
Охрана наставила на меня пистолеты, однако Громов рявкнул, чтобы убрали стволы.
— Все нормально, она лишь слегка зацепила, — сухо бросил Виктор, рыдающей Любе. — Яна, не дури, отдай нож. Что на тебя нашло?
Я слышала неподдельную тревогу в его голосе. Судорожно сглотнула. В глазах темнело, в висках стучало, а капли пота скатывались по моему лбу.
— Он… — кивнула я на Зайцева, который стоял позади Виктора. — Меня… Там… В туалете… — бессвязно сказала, дрожащим голосом, а вот рука, сжимающая оружие, была твердой и уверенной.
Никто не посмеет ко мне подойти. Убью любого!
Виктор побледнел, осознав, сказанное мной. Развернулся и со всего размаху въехал в челюсть Косте. Тот пошатнулся и чуть не упал. Бросил на Громова уничтожающий взгляд.
— Ты помешался на своей чокнутой шлюхе, — сплюнул Костя кровь на пол.
— Ты тронул то, что принадлежит мне, — тяжело дыша, заявил Громов, сжав кулаки до хруста.
— Матерь Божья! Яна! — услышала я вопль Вани и крепче сжала нож.
— Не подходи к ней, — рявкнул Виктор, остановив Тарасова. — Ты видишь, она не в себе. Вызыви скорую.