На краю Дикого Поля
Шрифт:
– Великий государь, в том числе и по моим советам, так поступает. Я по сему поводу три докладные записки писал. Турки нам не враги. Наш враг в Европе, как и у них, и до того времени как мы с турками сцепимся, пройдёт сотня-другая лет, а там, глядишь, и без борьбы единой державой станем с ними и с Персией. Но об этом мы позже поговорим. Персам, надеюсь, мы так же помогаем?
– Просто зеркально: туркам завод, и персам тоже. И по ружьям, и по пушкам то же самое. Теперь, после того как турки с нашей помощью прорыли канал в Красное море, персы и пароходы наши будут с большим удовольствием покупать.
– Это хорошо. Скажи, что там с Крымом?
– А что с Крымом... Хорошо там. Крымчаки ушли, а так как мы всех честно известили о том, что всех причастных к работорговле мы будем душить, то три четверти греков и евреев убрались восвояси. Потихоньку заселяем своими людьми. Крепости Азов, Очаков, Керчь и Перекоп имеют совместные турецко-русские гарнизоны, а содержатся на наш кошт. Кафа чисто турецкая крепость, а мы себе строим на развалинах Херсонеса. Впрочем, зачем нам и туркам там крепости совершенно неясно. Купцов наших турки больше не обижают, зато и их капцы у нас торгуют свободно. На днях видел двоих на торгу в Новгороде, так они по русски чешут не хуже, чем мы с тобой. Ну а раз на миру такое у нас согласие, то и на войне у нас всё отлично. На визг из Рима о предательстве христианства, великий государь и митрополит Макарий ответили, что раз Польша и Франция помогали османам и крымчакам в борьбе против нас, а подлые венецианцы и генуэзцы скупали пленных русичей в рабство, и при этом понуждая нас признать верховенство раскольников из Рима, то теперь и мы имеем право в союзе с османами понуждать Рим признать верховенство православия и Москвы. Рим тут же объявил крестовый поход против Руси, но нам это на руку.
– А не последует ли объединённая агрессия Европы против нас?
– Нет. Слишком мало там дальновидных людей и слишком много противоречий. Испанцам мы объяснили, что наша позиция не против католичества, а против Польши и Франции.
– И что испанцы?
– Там всё непросто. При загадочных обстоятельствах умер император Священной Римской империи германской нации, одновременно король Испании, и на испанский трон взошла новая династия, не связанная с Австрией, и с которой Англия сильно испортила отношения. Причём Англия вместе с мятежными Нидерландами выступила Испании. Так что Испания нас поддерживает, тем более что с Турцией они достигли полюбовного соглашения по землям Африки. Испания получила Марокко и запад Африки до Гвинейского залива. Так что там всё для нас довольно неплохо.
– Ха-ха-ха! А пусть от великого государя поступит предложение туркам и испанцам поделить Европу: Турции Австрия и Италия, а испанцам Франция. А мы им оружия подкинем.
– Мысль здравая, тем более, что оружие мы и так туда поставляем. Пароходы, те самые, пять, чтоб ты знал, идут в Испанию, при том что оплатили турки. Золотом, и вперёд.
– Да-а-а... Интересные разворачиваются дела у нас. А что с ультиматумом Польше и Литве?
– Ты и это не знаешь? Да уж, в глуши ты пожил, от жизни отстал. Турки заявили, что в случае поползновения в сторону объявления унии между Польшей и Литвой, крымчаки немедленно придут вместе с турецкими регулярами, и смешают всё с навозом. Им мол, неинтересно иметь на своей границе слишком большое государство.
– Погоди, у турок появилась регулярная армия?
– А то! Мы у них подглядели и создали стрельцов, а они у нас подглядели во что оно вылилось, и создают похожее, и пока получается совсем неплохо.
– Значит шведы действуют самостоятельно.
– Это как посмотреть. У шведов до сих пор было денег только на пятнадцать тысяч войска, а тут откуда ни возьмись, появились деньги ещё на пять, и ходят слухи, что где-то возьмут ещё на пятнадцать тысяч наёмников. Так что нас ждёт непростая война, Александр Евгеньевич.
– Эге ж... Получается, что Дания не выступит против Швеции, а скорее станет её союзником?
– Соображаешь! И Ливонию нам так просто не отдадут. Прямо войска послать не смогут, под угрозой крымско-турецкого нашествия, но дать денег и позволить набирать наёмников, а то и оружия подкинуть, это за милую душу.
– Хорошо уже то, что все понимают серьёзность обстановки и не ребячатся... Слушай, а что если попытаться провернуть в Ливонии трюк, который наши враги хотели провернуть в Новгороде и Пскове?
– Что ты имеешь в виду?
– Довольно простую вещь: простые жители Ливонии знают, что их города для серьёзной войны непригодны. Да в Ливония вообще состоит из мелких областей, считающихся самостоятельными, и при этом не желающих тратиться на оборону, вот у них оборонительные сооружения и обветшали.
– То всем известно, ты дело говори.
– А пусть великий государь объявит, что готов принять под свою руку любое курфюршество, жители которого готовы присягнуть ему на верность.
– А курфюрстов куда?
– Тоже принять на службу, пусть полезным делом займутся. А пройдёт время, народ пообтешется, к бане приучится, да и постепенно устроить у них госхозы как у нас, а лишних расселить по Руси, у нас рабочих рук не хватает.
***
– Батюшка, ты скоро вернёшься?
– Не знаю, Настюша, война дело неверное, может и затянуться. Поэтому ты с матушкой пока погостишь у дедушки с бабушкой в Москве, порадуешь их, они тебя очень любят и давно соскучились.
– А можно я заберу с собой Жульку?
– Непременно забирай. Это твой пёс, и ты обязана обеспечить ему достойную жизнь, а он за это тебя защищает, как умеет.
– Ну тогда я пойду соберу жулькину корзину.
– Возвращайся, муж мой драгоценный!
– Непременно вернусь, Липушка.
– Мы все трое будем тебя ждать.
– Трое? Ты ждёшь ребенка? Ох, какое счастье! Почему сразу не сказала?
– Говорю сейчас, чтобы сильнее хотел вернуться.
Конец первой части.