На краю Дикого Поля
Шрифт:
Два одинаковых мужичка синхронно поклонились и ушли.
К вечеру у меня состоялся похожий разговор. На этот раз передо мной сидел старый послужилец князя Мерзликина, его по моей просьбе подобрал Родион Сергеевич. Опытного бойца видно сразу: как вошел, так сразу глазами просканировал пространство. Взгляд быстрый, не каждый и заметит, но всё что надо, всё что имеет хоть малейшую боевую ценность, отмечено и занесено в соответствующий реестр.
Поклон полон достоинства, движения плавные, текучие. Но главное осанка. Осанка настоящая, командирская,
– Присаживайся, Борис Онуфриевич. Знаешь о деле, о котором мы будем говорить?
– О деле которое предлагается, я осведомлён - голос тоже хороший, командирский. Твёрдый, звучный.
– С конями я хорошо знаком, обихаживать, лечить, смотреть за ними умею.
– Сколько нужно людей и какие строения?
– Для устройства конного завода по примеру голландских или франкских мне для начала потребуется десять обученных конюхов. Дальше больше. Конюшни я буду строить сам, по франкскому образцу.
– Во Франции зимы почти не бывает.
– Так и мы не без ума. Утепление конюшни на внутреннее обустройство почти не влияет. Однако я должен сразу выставить условие: мне потребуются жеребцы и кобылицы разных пород, а они весьма и весьма недёшевы. Если ты заинтересован во мне, то возьмёшь на себя обязательство поставлять их мне по мере надобности.
– Обязательство тяжёлое, но я согласен. Однако, через какое время я могу рассчитывать на получение коней?
– Выбраковка пойдёт через два-три года, а вот порода появится, даже не знаю, самое короткое лет за пятнадцать-двадцать. А потом её надо будет ещё закрепить, а потом накопить табун для разведения.
– Выбраковка это что?
– Это кони, которые не подходят для дальнейшего разведения. Либо у них нет каких-то из признаков, либо нет у их потомства. А бывает из-за бешенного нрава, тут ведь как: обломать такого можно, и обломают, а вот передавать его нрав по линии, резона нет. Словом, разные бывают причины.
– Но сами по себе выбракованные кони хороши?
– Хоть под седло лучшим боярам, а некоторые - даже самому великому государю.
– Отлично. Значит так: великий государь выделил под казённый конный завод две тысячи четей в Рыльском и Обоянском уездах. Но чтобы не привлекать лишнего внимания, указ об этом будет тайный, а для посторонних я являюсь хозяином этого завода. Правду знают лишь великий государь, начальник Разрядного приказа, я и вот ты. Гордись, это немалая честь.
Воин с достоинством склонил голову.
– Теперь по необходимому: место выберешь сам. Строительные материалы получишь в потребном количестве от князя Мерзликина. Наружные стены строить только из кирпича. Кровля обязательно черепичная. Все деревянные детали, кроме тех, которых касаются кони и люди, обязательно пропитать противопожарным раствором, его недавно начали выделывать, и к весне накопят потребное количество.
– Что это за диковина, противопожарный раствор?
– Начали недавно выделывать такой, но тебе знать состав излишне. Просто знай, что дрова пропитанные таким раствором, а потом высушенные, даже в печи почти не горят. Обугливаются, тлеют, но не горят.
– Хорошая, должно быть вещь.
– Следующее: конный завод должен быть оборудован как маленький острог, и был способен выдержать не очень сильный штурм.
– Разумно.
– Наверняка ты конюхов будешь набирать из числа лично знакомых тебе старых воев?
– Так и есть.
– Это правильное решение. Кроме конюхов наберёшь ещё пастухов и охранников из числа ещё крепких и злых в бою отставных воев. Тебе будет выдано по два казнозарядных ружья на каждого твоего бойца и по два казнозарядных пистоля на каждого пастуха.
– Ого!
– А что ты думал, начиная дело на тысячи рублей великий государь будет дрожать над копейками? С Мерзликиным договоришься о взаимном оповещении, какие когда подавать сигналы и прочее.
– Это само собой разумеется.
– И последнее: будет у тебя надзирать за безопасностью и бороться с возможными прознатчиками начальник особого отдела твоего завода Николай Иванов сын Ежов.
– Я его знаю?
– Возможно. Такой же как и ты старый воин, отличный конник, умница. Даром что увечен: правая рука после тяжкого ранения усохла.
– Ну что же, совместная служба сближает. Сойдёмся.
– Ну тогда с богом. Свои планы и мысли по сему поводу изложи в докладной записке, предоставишь её лично мне.
– Извини, Александр Евгеньевич, неграмотен я.
– Это твои трудности. Докладная записка должна быть не позднее чем через два месяца, и написать её должен лично ты, а иначе ты упустишь свой золотой случай. Не горюй, Борис Онуфриевич, Осип мой тоже озадачен грамотой, возьмётесь вместе. И помни о секретности.
Я сижу в своём кабинете, в Горнозаводском приказе. Редко это случается, всё в инспекциях, разъездах... право слово, как бешенная собака мотаюсь.
Хорошо хоть мой Осип за несколько дней сваял мой кабриолет, потом он просыхал после покраски, и я теперь везде езжу на нём. Вдвоём с Денисом, разумеется. Он управляет конём, следит и ухаживает за ним, и за кабриолетом...
В общем мне довольно удобно.
Разумеется, тут же повалил целый шквал заказов, и Осипу, уже уволенному с должности ключника, приходится вертеться на каретном заводе, чтобы организовать его производство. Ха! Последние полгода Осипа до того уходили, что о деньгах он и не заикается, а держится лишь на силе духа и боязни опозориться, бросив дело.
Князь Гундоров и Выродков тоже разъезжают на кабриолетах, а великому государю строится ландо. Следующими будут ландо для польского короля и персидского шаха, а больше резины для колёс нет.
Впрочем, наши знатные бояре и магнаты Польши и Великого княжества Литовского согласны на простые стальные шины, всё равно ничего подобного в мире не существует.
И вывод из этой истории довольно тривиален: у меня появилось множество недоброжелателей, хотя бы потому что разъезжаю на сверхпрестижном фанерном экипаже, в то время как лучшие люди Европы вынуждены тащиться в позолоченных, обитых драгоценными тканями возках из драгоценных пород дерева. Увы и ах! Ярмарка тщеславия началась не при нас и исчезнет ли она когда то?