На краю времени, на пороге мира
Шрифт:
Шеном судорожно сглотнул застрявший в горле комок.
А в пролом уже лезли твари – мохнатые пауки, какие-то сороконожки, жуки, растопыривающие надкрылья…
«Это конец», – мелькнула отчаянно-ясная мысль, – «конец».
Набрав в легкие воздуха, лорд Тэр закричал. И, подстегнув Ворона, помчался вперед, на врага, размахивая мечом. Он даже не понял, отчего падает конь, не сообразил, что просвистевшая в воздухе паутина перерубила ноги благородному животному. И когда над ним самим нависла отвратительная, в желтоватых каплях яда, голова нелюди, успел последним движением вогнать сталь в омерзительно-гладкое брюхо.
Не
Квентис обнаружил эту лазейку из Алларена много лет назад, когда забавы ради занимался исследованием тайных ходов дворца. Тогда же, как и подобает человеку храброму, он опробовал портал и вышел из него в уютном гроте неподалеку от побережья залива Южных Ветров. Идея запасного выхода для избранных понравилась Императору. Кто знает, что за испытания готовит Хаттар? И вот, не прошло и десяти лет, как пригодился отнорок.
Размашисто шагая по сухому грунту, Квентис то и дело останавливался, чтобы дождаться Интара. Ведун семенил позади, тяжело вздыхал и ныл, не прекращая, о том, что ему очень тяжело держать заклятье, что оно «крутится и выворачивается», словно все силы мира сошли с ума. Император молчал, в душе ругаясь на чем свет стоит. Пару раз они делали привал; за время, проведенное в тоннеле, он возненавидел Интара больше, чем за все время пребывания ведуна на имперской службе. И – что уж таить – Квентис не мог дождаться, когда они свернут в скрытый коридор, невидимый даже из этого тоннеля. Потому как после этого Интар станет попросту не нужен…
Плевался колючими искрами факел, скрипел под ногами тщательно утоптанный песок и бормотал себе под нос старый ведун. Чем дальше они шли, тем чаще останавливался он, подкатывал глаза и раздражающе-тонко подвывал о том, что заклятье не слушается. Возможно, дело было в том, что старики не могут шагать много часов кряду; быть может, ведун просто устал. Квентис невозмутимо шагал вперед.
Он дивился сам себе. Покидая Алларен, оставляя его на растерзание темной нелюди, Квентис почти не думал о тех, кто остался в смертельных объятиях белых стен. Все, что он испытал – это два мелких укола совести: Шеном Тэр, на которого Интар напялил личину владыки, и красавица Лаури, которой предстояло умереть вместе со всеми. Чуть позже он с сожалением вспомнил, что так и не казнил магистра Закрытого города, но – с ним прекрасно управится орда нелюди… А в это время он, Квентис, будет уже далеко… И, что самое главное – будет жив. Ну, а там… Он был уверен в том, что все как-нибудь утрясется. В конце концов, кроме Алларена много городов на свете, а численность нелюди не безгранична.
Император шагал вперед, к порталу. Дышалось легко, словно наконец упал с плеч надоевший груз. Новенькая кольчуга двойного плетения сидела, как влитая, отцовский меч покоился в ножнах, и тихо поскрипывали ни разу не одеванные сапоги.
Когда-нибудь он вернется.
Последний, оставшийся в живых император великой династии.
И воспрянет Великая Империя… Потому как нет ничего ценнее, чем жизнь того, чьи предки правили много столетий подряд.
– Здесь тупик! – проскрипел Интар.
Квентис незаметно опустил руку на пояс. Теперь главное – скорость, бросок змеи…
– Да, Интар. Тупик, ничего не поделаешь.
И, круто развернувшись, вогнал стилет по самую рукоять в сердце ведуна. А затем, пока удивление стыло в выцветших стариковских глазах, полоснул Интара по горлу. Чтобы быстро – и наверняка.
– Прости, ведун. Или ты думал, что так и будешь таскаться за мной? Зная слишком много?
Интар умер почти мгновенно, пожалуй, даже не осознав – а что же, собственно, с ним такого приключилось. Умер – и тихо осел на пол бесформенной кучей тряпок.
Квентис на всякий случай сотворил оберегающий знак, быстро вытер стилет о плащ ведуна. Ему послышался тихий полувздох-полустон; но старик уже не дышал.
«Примерещилось», – Квентис огляделся, поднял факел повыше. В коридоре никого больше не было. Разве что сама земля вздохнула?
Он решительно нажал на скрытую в стене пружину, шагнул в открывшийся проход и нажал на блок, затворяя тайную дверь. Впереди, в каких-нибудь ста шагах, полыхал синим портал.
Вот и все. На этом заканчивалась история Великой империи, чтобы где-нибудь начаться заново. Ибо императорами рождаются, и только истинный владыка может собрать воедино разрозненные земли.
Не оборачиваясь, Квентис шагнул в синее пламя.
И, если бы он вздумал вернуться, то был бы немало удивлен: через некоторое время кто-то по ту сторону вновь нажал на пружину. Заскрипели древние механизмы, стена мягко повернулась вокруг центральной оси – и синие отблески портала отразились в васильковых глазах.
Обхватив себя руками за плечи, ежась и вздрагивая, по коридору шла Лаури. Она раздобыла мужскую одежду и обрезала косу, чтобы стать хотя бы немного похожей на мальчишку-сорванца. Мешковатая куртка превосходно скрывала ее формы, ну, а большего и не надо.
Лаури, крадучись, шла к порталу и мысленно поздравляла себя с очередной победой. В конце концов она без труда разгадала подмену императора кем-то другим и заподозрила неладное. А ранее она потратила не один день на исследование тайных коридоров дворца. Ну, а когда Лаури, роясь в пыльных архивах, случайно обнаружила старую карту лабиринтов, ее охватило чувство почти безграничного могущества.
И разве ее можно было винить в излишнем любопытстве? Она всего лишь хотела выбраться живой из той заварушки, что началась в Алларене. Ведь, в конце концов, она считала себя ничем не хуже Квентиса… Да, наверное, именно так оно и было.
Подобравшись к порталу, Лаури несколько мгновений разглядывала его, словно пыталась что-то высмотреть в бесконечной, переливающейся глубине. А затем, набрав полную грудь воздуха – словно собиралась нырять – шагнула в сердце сияния.
Глава 13
Последняя жертва
…Сперва он почувствовал, как на лицо падают редкие горячие капли. На лоб, на щеки.
«Как будто слезы», – подумал Гиллард. И только потом, разом, вдруг вернулись все чувства, обрушиваясь бурным разливом Вельмероны. Это было больно, невыносимо; Гиллард закричал – но вместо крика горло вытолкнуло горячий и вязкий сгусток. Он медленно сполз вниз по щеке, оставляя теплую дорожку, в груди, под ребрами заклокотало.