На Краю
Шрифт:
— Заходи, — буркнул я.
Она зашла в рубку и без приглашения плюхнулась в кресло второго пилота, с интересом изучая приборную панель.
— Что происходит, капитан? — спросила она. — Я сначала решила, что вы в запой ушли. Но не пахнет… Наркотики?
— Стимуляторы, — охотно сообщил я. — Легальные.
— Но зачем? Чтоб не спать до самого прибытия? — Тут же догадалась она. — Боитесь, что мы вскроем рубку и задушим вас во сне?
— Не хватало мне этого бояться, — я криво усмехнулся. — Я вас предупредил. И потом, разве вы умеете водить звездолеты? — Я посмотрел на нее пристально, озаренный новой мыслью. —
— Такие — не умею, — она улыбнулась. — А вот с межпланетным катером справлюсь.
— Спасибо, что сказали, — хмыкнул я. — Буду внимательнее присматривать за своей шлюпкой.
— Она опечатана, — Анна подарила мне такую улыбку, что я смутился.
— А ты проверила. — Я не знал, возмущаться мне такой наглостью или восхищаться.
— Ну да, проверила, а как же, — она засмеялась. — Так почему вы не спите, капитан, если не боитесь?
— А не положено, — сообщил я и с удовольствием полюбовался на ее удивление.
— Как это — не положено? — Анна захлопала глазами.
— А так. Залезь в комп да инструкцию почитай. Во избежание неконтролируемого выхода из гиперпространства, и все такое.
— Разве можно столько не спать? А если прыжок несколько суток длится?
— Вообще-то нельзя. Либо второй пилот, либо не более двух суток полета в гиперпространстве. Если нельзя достичь расчетной точки за один прыжок — произвести необходимое количество максимальных погружений с перерывами не менее пяти часов. Теоретически, одиночек вроде меня за нарушение этого правила штрафуют. Смотрят полетные листы и проверяют.
— А практически? — Анна верно ухватила суть.
— А практически, кому мы нужны? — Я вспомнил про грядущие на Краю изменения и помрачнел. — Пока, во всяком случае.
— Понятно… А знаете, я могла бы подежурить. Как второй пилот. А вы поспите.
— У вас же нет лицензии на управление таким звездолетом.
— А какая разница? Никто не будет проверять, вы сами сказали.
— Да уж, — усмехнулся я. — А если и проверят, сяду я не за то, что пустил тебя в кресло второго пилота без лицензии.
Анна помолчала, а потом сказала тихо:
— Мне жаль, капитан. Мы поступили подло.
У меня мурашки поползли по спине от ее тона. Я догадался, о чем она говорит.
— Не будет никакого суда, верно? — прошептал я. — Если нас поймают, я попросту исчезну?
— Слишком многое поставлено на карту, — согласилась девушка. — Союзные спецслужбы не допустят утечки информации.
Я сидел неподвижно, сжимая пальцами подлокотники кресла и глядя в слепые мониторы.
— Тогда мне тем более нет смысла вас сдавать, — тихо сказал я. — Прощения не будет.
— Да.
Мы долго молчали.
— Поспите, капитан, — нарушила молчание Анна. — Я посижу.
— А ты знаешь, что делать, если что-то случится?
— Разбудить вас, — она лукаво улыбнулась и смахнула челку со лба. На щеках у нее были ямочки, и вот такая она начинала мне нравиться, честное слово.
— Правильный ответ, — одобрил я. — Ну ладно. Разбуди меня через шесть часов.
Я сомневался, что смогу уснуть, стимуляторы все еще действовали, да и разговор с Анной спокойствия не добавил. Но, как ни странно, я уснул почти сразу, как моя голова коснулась подушки.
10.
Насчет
Тем более странно выглядела вся эта затея с побегом из Центра и с попыткой утаить открытие. Шахматисты, вроде, должны быть хорошими аналитиками. Никакой склонности к анализу я за Боввой не замечал. Человек, способный рассуждать логично, просто-напросто не стал бы убегать — понятно ведь, что бесполезно.
Сразу после старта с Дружбы местный патрульный катер просигналил мне остановиться. Сердце у меня ухнуло в пятки. С чего бы вдруг эта внезапная проверка? Пока катер приближался для стыковки, я прятал своих пассажиров. Они тревожно поглядывали на меня, но не спорили и не сопротивлялись. Я не стал их успокаивать — времени не было, да и смысла тоже. Нет такого тайника, который нельзя отыскать.
Полицейский лейтенант угрожать мне оружием не стал, и я счел это добрым знаком. Но обыскать корабль он все же приказал, проверка документов его не устроила. Опытный попался мужик, почуял, что со мной что-то не так, а вот что именно, сообразить не мог. Он трижды обошел корабль, исследовал в трюмах каждый уголок. Я ходил за ним по пятам, по мере сил изображая скуку. Не найдя контрабанды, лейтенант посмотрел на меня с некоторой обидой. Он прикидывал, настолько ли подозрительным я ему кажусь, чтобы начать простукивать стены. Я буквально видел, как колеблется чаша весов. Не сомневаюсь, будь у меня в тайнике и в самом деле контрабанда, он бы ее нашел. Но, должно быть, интуиция впервые шептала этому служаке что-то неразборчивое, а ударить в грязь лицом перед подчиненными не хотелось. Он ощупал меня на прощание внимательным взглядом, откозырял и убрался восвояси.
— Почему так долго? — подозрительно спросил Бовва, выбираясь из тайника и отряхивая одежду от пыли (и откуда она берется в космическом пространстве?).
— Решил от вас отдохнуть, — машинально огрызнулся я. — Был обыск, — продолжил я другим тоном. — Или чутье у патрульного лейтенанта феноменальное, или навел кто… — я замер, озаренный новой идеей.
— Как это — навел? — удивился Бовва.
— Я неправильно выразился, — медленно сказал я. — Не навел, а посоветовал проверить, все ли в порядке у капитана Артемьева. По-прежнему ли он один летает?
Комментариев со стороны пассажиров не последовало. Они молча обменялись взглядами, значения которых я в тот момент не понял.
На планете Океан я потерял свой постоянный контракт. Вместо агента меня встретил на поле сам клиент. Разговор был коротким. Формальным поводом оказалась мое почти недельное опоздание на Алдан, а фактическим — причина этого опоздания.
— Мне не нужен капитан, побывавший в руках полиции, — холодно сказал уже бывший заказчик.
В другое время я бы непременно расстроился, попытался как-то оправдаться, напился бы с горя в местном кабаке. Но сейчас я лишь кивнул и повернулся к бизнесмену спиной. Следовало привести в порядок дела и обдумать ситуацию.