На крыльях демона

Хелле Карина

— Но ты взяла эту книгу.

Я посмотрела на свои ногти. Коралловый лак облетел, они снова были нормальными.

— Просто у меня странное ощущение. Здесь, — я прижала ладонь к животу. А потом приложила к голове. — И здесь.

Она кивнула.

— Ты так сильно веришь своим инстинктам. Ты можешь ошибаться. Но я думаю, что дополнительная осторожность не помешает.

Я вспомнила предупреждения Максимуса об опасности экзорцизма для тех, кто не одержим. Я надеялась, что до такого не дойдет.

Вскоре родители

были у моей двери, Ада тут же спрятала книги под подушку. Они выглядели неплохо. Папа был в костюме, хотя синий пиджак натянулся на его животе, мама была безупречна, как всегда, в лавандовом платье и с черным жемчугом.

— Ада, оставь сестру, — возмутилась мама. — Иди, иди.

— Меня заберет Рейчел через десять минут, — соврала она с солнечной улыбкой.

— Хорошо, — сказала ей мама и перевела бледные глаза на меня. — Повеселись, Перри. Не сожги кухню. И остальное.

— И никаких шалостей, — строго сказал папа, мама шлепнула его по руке. — Эй, ты тоже так говорила.

Они покинули комнату, мама крикнула:

— Мы сообщим, когда будем возвращаться. Не позднее полдесятого!

Они ушли, и мы остались дома. Я посмотрела на Аду. Максимус должен был прийти в 18:30, и времени было не так много, как я надеялась.

— Надеюсь, они не нагрянут посреди этого, потому что будет неловко.

— Тогда твоему рыжему лучше знать быстрое очищение… — хмуро сказала она.

Я подозревала, что он и общее очищение делать не умел. Но не было смысла думать об этом. Все было готово, и нам оставалось лишь действовать.

В 18:30 Максимус подъехал на своем грузовике, подошел к входной двери с дюжиной пакетов. Царапины на его лице стали страшнее, стали черно-красными.

— Нам нужно все это? — спросила я, открыв дверь и впустив его.

— К сожалению, — сказал он и склонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Он посмотрел на Аду за мной, она свысока смотрела на него.

— Фу, что с твоим лицом?! — сказала она.

Он улыбнулся и с любовью погладил щеку.

— Дикая кошка.

Я покраснела и посмотрела на сестру, мысленно прося ее вести себя хорошо, на ее лице появилось смирение.

— О. Мы рады, что ты пришел, — с неохотой сказала она.

— Спасибо, блонди, — сказал он. И протянул ей один из пакетов. — Ты будешь отвечать за материал для очищения.

Она с опаской взяла его и заглянула внутрь, пока он повернулся ко мне.

— Бутылочку ведьмы сделала? Получилось?

— Что? — сказала Ада, но я его поняла. Я быстро взбежала по ступенькам в свою комнату за флаконом на своей тумбочке. Как он и просил, бутылочка была стеклянной, и на дне были волосы всех членов семьи, и наши с Адой ногти. Выглядело как крысиное гнездо из черных и светлых волос.

Я принесла флакон на кухню, где они собрались, вытаскивали предметы из пакетов на стол.

— Вот, — я протянула ему. Мы скривились при виде флакона.

— Мило, — сказал он. — И дом?

Я сказала ему, что выкопала ямку на заднем дворе, где это можно будет закопать без свидетелей, если только родители не решат потом выкопать там пруд.

— Ага, пруд. Зарплаты папы для этого не хватит, — сказала тихо Ада.

Никто это делать и не стал бы.

Мы посмотрели на все перед нами. Там был медный колокольчик, бутылочка ведьмы, два стеклянных флакона с прозрачной жидкостью (видимо, святая вода), коробочка соли, две небольшие миски, пакеты специй красного и желтого цвета, бутылочка красного масла и черная и белая свеча.

— Ты ведь будешь все объяснять? — спросила я.

Максимус улыбнулся и подошел к чулану. Он вышел с метлой, которую вручил мне, и шваброй, которую отдал Аде.

— Да. Но сначала нам нужно вымыть дом.

— Перри! Ты обещала, что ручного труда не будет! — закричала Ада, в ужасе глядя на швабру.

— Я не знала! — парировала я и посмотрела на Максимуса.

— Нужно убедиться, что все поврежденные места вымыты, — спокойно сказал он. — Пыль и грязь задерживают негативную энергию.

— Ладно тебе, — сказала Ада.

— Эй, не я это придумал, — сказал Максимус, подняв руки, сдаваясь. — И упрощать их не мне. Я буду вытирать пыль.

Я посмотрела на часы. Придется поспешить.

Мы начали с первого этажа и пошли по дому, Максимус вытирал труднодоступные места, следом шла я с метлой и мусорным мешком, а потом Ада со шваброй и ведром. Наш дом не был поместьем, но был довольно большим, и было очень много закоулков. Почти час мы занимались этим. Мои родители точно удивятся, когда вернутся в сверкающе чистый дом, но я надеялась, что тогда уже будет все равно, что говорить им, ведь наши проблемы закончатся.

Потом мы собрались на кухне, которую Максимус нарек сердцем дома (наверное, потому там и спрятали тушу свиньи). Он расставил все особые предметы на голубом полотенце мамы, и стало похоже на алтарь. А потом он вытащил щипцы и небольшие ножницы из кармана черной рубашки, отцепил пару кусочков ногтей, попросил меня отрезать немного его волос сзади. Потом он сунул их в бутылочку к остальным и запечатал ее скотчем.

— Теперь, — сказал он, подняв коробочку соли, — мы очищаем.

Он вышел из кухни и дошел до входной двери. Мы с Адой следовали за ним, держась позади, не зная, что он собирался делать.

Он присел и провел широкую полосу соли вдоль двери.

— Очищающая соль, — сказал он громким гулким голосом, что эхом отражался от потолка и стен, — позволяет впустить позитивную энергию и выгнать негативную. Позволяет нежелательной энергии и сущностям покинуть дом и больше не вернуться.

Часть меня хотела смеяться, потому что это звучало в стиле Гарри Поттера, всяких трюков, и звучало смешно. Другая часть напряглась, словно в его словах была сила.