На крыльях муссонов
Шрифт:
Время шло, а дон Мануэл все не называл имени руководителя экспедиции. «Как-то король сидел в зале совета, просматривая документы, и случайно поднял глаза, когда в зал вошел Васко да Гама, Это был придворный высокого происхождения… Сердце короля дрогнуло, когда он остановил свой взор на Гаме. Дон Мануэл подозвал Васко да Гаму и, когда тот преклонил колено, сказал: „Я буду весьма рад, если вы возьмете на себя задачу, для которой вы мне нужны и где придется немало потрудиться“.
Гама поцеловал дону Мануэлу руку и отвечал: „Государь, я уже вознагражден за любой труд, ожидающий меня, ибо вы просите моей услуги, и я не отступлюсь от назначенного, пока буду жив“.
Так король наконец избрал достойного человека на пост командира индийского флота».
На первый взгляд, выбор Мануэла был случаен. Однако это не так: король очень хорошо знал своего придворного. Как пишет хронист, государь за трапезой подробно разъяснил Гаме, что от него требуется, приказал избрать флагманом один из подготовленных для экспедиции кораблей и поднять на нем королевский флаг. Васко да Гама назначался адмиралом, командиром флота. Государь заявил: его сердце подсказывает, что Васко да Гама исполнит возложенный на него долг, поэтому ему даются широкие полномочия и права в надзоре за последними приготовлениями и обеспечением кораблей. Кроме того, он может взять с собой в плавание одного из своих братьев и поручить ему обязанности капитана корабля. Это был знак особого расположения.
Васко да Гама (вернее было бы: Вашку да Гама) выбрал капитаном корабля «Рафаэл» своего любимого брата Паулу, к которому был очень привязан. Но Паулу, как на грех, повздорил с каким-то судьей и в стычке ранил его. За этот тяжкий поступок Паулу грозило суровое наказание, и он был вынужден скрываться. Васко да Гама выпросил у короля прощение для брата. Дон Мануэл, по свидетельству хрониста, заявил: «Из любви к вам я освобожу его от справедливого наказания, ибо жду услуг от вас и от него, но с условием, что он, получив прощение, помирится с обиженным и без промедления явится туда, куда будет приказано».
Васко да Гама принадлежал к знатному дворянскому роду, небогатому, но с древней родословной. Его предки веками верой и правдой служили королю, участвовали в сражениях с маврами, помогали отвоевывать южную провинцию Алгарви, бились с кастильцами. Отец Васко, Иштеван да Гама, вместе с крестоносцами сражался в Марокко. После возвращения из походов он к концу жизни стал мэром и главным судьей городов Синиш и Силвиш. Здесь, в Сивише, на атлантическом побережье, около 1460 года и родился Васко да Гама.
Маленький Васко рос среди рыбацкой детворы, учился плавать, управлять парусной лодкей, рыбачить, слушал рассказы о дальних путях в океане, о чужих странах и удивительных приключениях.
О жизни Васко да Гамы до его назначения командиром флота известий крайне мало, да и те ненадежны.
Юноша изучал математику и искусство навигации. Вскоре он получил боевое крещение в походе против мавров в Марокко и, надо полагать, неоднократно плавал в Гвинею в Африке.
При дворе он слыл удачливым и осторожным мореходом с обширными познаниями в кораблевождении.
Хронист Гарсия ди Ризенди упоминает Васко да Гаму в связи с инцидентом между Португалией и Францией. Французские корсары – морские разбойники – в 1492 году захватили одну каравеллу, которая с грузом золота возвращалась домой из Сан-Жоржи-да-Мины. Король предпринял контрмеры и послал Васко да Гаму, офицера военного флота, своего поверенного в морских делах, с широкими полномочиями в Алгарви. Гаме было, приказано наложить арест на все французские корабли, находившиеся в тамошних портах. Ответственное поручение он исполнил очень быстро и заслужил признание короля. Благодаря этому залогу король добился от Франции полного возмещения убытков.
Следовательно, Васко да Гама еще раньше проявил выдающиеся способности и расторопность, умел руководить людьми, хорошо ориентировался в придворных интригах и умел ладить с государем и его советниками.
Люди, знавшие Гаму, характеризовали его как человека смелого, настойчивого, терпеливого и энергичного в преодолении трудностей, но и вспыльчивого, самовластного, сварливого.
Адмирал выбрал в качестве флагманского судна «Габриэл» и назначил его капитаном Гонсалу Алвариша, прекрасного моряка, а штурманом – соратника Бартоломеу Диаша в его плавании к мысу Доброй Надежды Перу д’Аленкера, одного из знаменитейших кормчих того времени.
В ту пору капитанами судов нередко назначались знатные придворные, друзья короля, имевшие иногда самое слабое представление о навигационном искусстве. Поэтому на плечи кормчего ложилась основная ответственность за успешный исход плавания.
«Рафаэлом» командовал брат Васко, Паулу да Гама, капитаном «Берриу» стал опытный офицер Николау Коэлью. Капитаном транспортного корабля Гама назначил одного из своих подчиненных – Гонсалу Нуниша (историк Барруш называет его слугой Гамы).
В экспедицию были взяты также королевские чиновники (следует упомянуть писаря с «Габриэла» – составителя и оформителя всех документов – Диогу Диаша, брата Бартоломеу Диаша) и переводчики, чтобы общаться с жителями заморских стран. Один из переводчиков, Мартин Аффонсу, несколько лет провел в Конго и владел различными диалектами племен банту. Второй переводчик, Фернан Мартиниш, знал арабский, которому выучился за долгие годы в мавританском плену. Третий переводчик, Жуан Нуниш, говорил на арабском и еврейском (он был преступником, приговоренным к ссылке).
Составляя экипажи, Гама очень обдуманно подбирал людей, подыскивая лучших, опытнейших офицеров и матросов, которые уже плавали в Африку вплоть до мыса Доброй Надежды.
Не совсем ясно, сколько же матросов, солдат, артиллеристов, ремесленников – канатчиков, парусных дел мастеров, столяров, конопатчиков, смольщиков, медное-кузнецов, оружейников, а также чиновников, слуг, рабов и знатных добровольцев приняло участке в дальнем плавании. Надо полагать, их число было от ста сорока до ста семидесяти человек. Из них в письменных источниках поименно упомянут только тридцать один.
Гама, по свидетельству хронистов, просил дать ему с собой с дюжину преступников, которых суд за тяжкие преступления приговорил к смерти или изгнанию. Командир намеревался использовать этих обреченных на смерть или изгнание людей в рискованных предприятиях: отправлять на чужой берег за водой и продовольствием, собирать сведения и вести разведку или же оставлять их по одному кое-где на побережье, а на обратном пути подобрать, если они останутся живы и смогут принести пользу эскадре. По словам хрониста, их преступления были тяжелы, но король даровал им прощение и помиловал, дав возможность прожить еще много дней.