На крючке
Шрифт:
Я собираюсь поставить тарелку на стол, когда это происходит. Словно я могу заранее ощутить подкрадывающуюся опасность. Моя голова поворачивается к широким окнам прямо в тот момент, когда мужчины и женщины в ложе начинают кричать. Все замедляется. Мои глаза прищуриваются, концентрируясь на массивном полузащитнике, врезающемся в Дрю и отбрасывающем его в сторону, пока еще один громила подходит к нему с противоположной стороны.
Дрю падает. Его нога подворачивается под странным углом. И он кричит. Звук, подобный дикой агонии. Он разлетается по ложе и стадиону. Ревущая толпа вмиг затаила дыхание, от чего воцаряется гробовая тишина.
Тарелка
Глава 29
В САМОМ ЦЕНТРЕ стадиона царит хаос. Репортеры и игроки мечутся повсюду. Люди кричат, и через мгновение среди толпы появляются представители охраны. Мой бейджик персонала кейтеринга позволяет зайти достаточно далеко, но все еще не настолько, как хотелось бы. Меня останавливает бдительный охранник в раздевалке.
– Я его друг, - неистово кричу я. Дрю. Дрю.
– Ты и все остальные, сладкая. Дайте нам передышку, и пусть врачи осмотрят парня в тишине и покое, - охранник перемещается так, чтобы суметь закрыть дверь, когда я замечаю за его спиной Грея.
– Грей Грейсон! Грей!
– кричу я.
Он останавливается и хмурится, глядя в сторону щели закрывающейся двери.
– Прошу, Грей!
Он по-прежнему хмурится, направляясь вперед и протискиваясь мимо охранника. Я хватаюсь за его руку, как только парень оказывается достаточно близко. Его кожа холодная и покрыта потом. Рядом со мной он кажется огромным зданием, красно-белой стеной в кроссовках и униформе. Его выражение лица мрачное и испуганное, от чего мне становится еще более страшно.
– Он в порядке?
– пыхчу я. Мой захват на его руке усиливается.
Кадык Грея дергается, и когда он начинает говорить, его голос похож на скрип.
– У него сломана нога. Все плохо.
– О, Дрю, - шепчу я. Его сезон окончен. Может и карьера. Мне так жаль его. Обнимая себя за талию, я заглядываю в лицо Грею.
– Ты не мог бы проводить меня к нему?
Голубые глаза Грея полны подозрения. Словно он воспринимает меня в роли врага. Я не знаю, что именно Дрю ему рассказал, но это не к добру.
– Не надо ему надоедать. Если ты здесь, чтобы потаращиться...
– Да пошел ты, - я ударяю ладонью по его массивному подплечнику.
– Черт меня побери, если я здесь ради этого.
Его лицо искажается, и парень делает шаг в мое личное пространство.
– Тогда почему ты здесь? Ты обращалась с ним, как с дерьмом, - вероятно, я морщусь, потому что он начинает усмехаться.
– Ага, я знал. Ты не хотела его раньше, так почему же ты здесь сейчас?
– Потому что я...
– у меня во рту пересыхает. Я не скажу этого Грею. Только Дрю. Но Грей смотрит так, словно хочет пробурить дыру у меня в голове, и он - тот, кто может отвести меня к Дрю.
– Я волнуюсь за него, - это правда, но не полная.
– Я не знаю, нужна ли ему, и хочет ли он меня вообще видеть. Но ему нужен кто-то. Он одинок и ранен, а я...
– мое дыхание замирает.
– Я хочу, чтобы он знал, что я здесь. Для него. Я... Я не хочу, чтобы он был одинок прямо сейчас.
Грей смотрит на меня практически вечность, а затем его плечи опадают.
–
Оставить Дрю - один из самых сложных поступков, которые мне пришлось сделать. К тому времени, как я возвращаюсь домой, мое тело дрожит.
Через час я сижу в грузовике Грея, и мы направляемся в больницу.
Наше молчание неловкое и тяжелое. Я знаю, что не нравлюсь Грею и не удивлена почему. Вина лежит грузом у меня на груди.
– Ты ошиблась в нем, - наконец-то говорит Грей.
Я отворачиваюсь от окна. И когда посылаю ему вопросительный взгляд, парень продолжает.
– Дрю не спит с кем-попало. Он не практикует бессмысленный секс. По крайней мере не в последнее время.
Должно быть я выгляжу скептически - признаю, я немного шокирована - потому что Грей пожимает плечами.
– Ага, он был немного неотесанным пару лет. Мы все были такими. И да, он тискался с девушками направо и налево. Но это все, что они делали. Обнимались.
– Из доброты душевной, - я не могу сдержаться и не съязвить. Образ бесконечной череды девушек, как на подбор, словно они сошли с рекламы зубной пасты, не дает мне до конца поверить словам Грея.
– Нет, - говорит он, довольно терпеливо.
– Скорее Дрю слишком ленив и непринужден, чтобы реально ухаживать за ними. Возможно, время от времени он баловался, но точно не трахался с ними, - Грей фыркает, когда я приподнимаю бровь.
– Можешь не верить мне. Но это правда. Тренер забрасывает нас сообщениями о безопасном сексе постоянно. Дрю - звезда, и люди пойдут на любые сумашествия, лишь бы переспать с ним. Ему могут предъявить поддельную беременность, изнасилование и всякую другую хрень, с которой обычные парни не имеют никогда дела. И ну...
– Что ну?
Грей чешет за ухом.
– Он обжегся. В начале третьего курса. Дженни, - он произносит ее имя словно ругательство.
– Дрю и Дженни были вместе с конца второго курса. Она хотела выйти замуж.
– Когда им было по двадцать лет?
– практически кричу я.
– Это сумасшествие.
Он кивает, будто говоря: не учи ученого.
– Дрю ей так и сказал. Но Дженни хотела перестраховаться. Хотела быть уверена, что он не будет спать с кем попало, не найдет другую девушку, словно это было в стиле Дрю. Когда он сказал ей нет, что они слишком молоды. Она поставила ему ультиматум, и он ушел.
– Ну, это конечно печальная история...
– Через неделю, - перебивает меня Грей, - Дженни рассказала всем, кто только стал ее слушать, что Дрю бросил ее, потому что нервничал из-за футбола. Что он боялся проиграть. Что его руки дрожали после каждой тренировки. Она выставила на показ их переписку. Выбрав те сообщения, которые вписывались в ее версию правды.
– Вот сучка.
Выражение лица Грея становится болезненным.
– Ты говоришь так. А они слушали. Пресса. Другие команды. Ты обнажаешь намек на свою слабость, и стервятники нападают. На Дрю нападали каждую игру. Так что сейчас он гадает на счет каждой своей девушки, не предаст ли она его.