На лезвии ножа
Шрифт:
– Разве нельзя было плюнуть на этих двух старых маразматиков и оставить Гарри здесь хотя бы на пару недель? Скоро, так или иначе, конец летним каникулам. И нам все равно пришлось бы прощаться.
– Нельзя. Никто из нас, включая самого Гарри, не хочет разглашать, чем он тут занимался, - ответила Нарцисса на этот крик души и через минуту добавила: - И так все получилось лучше, чем могло бы быть. Его могли бы хватиться сразу. Его друзья могли обеспокоиться его молчанием и тем, что он не ответил на их письма и подарки ко дню рождения.
– Да, кстати, а как этот фокус вам
– полюбопытствовал Блэк.
– Гарри написал, чтобы за него не беспокоились, если от него не будет писем, так как не хочет ссориться с родственниками сейчас, когда он осознал, что ему придется жить с ними бок о бок еще долгое время, пока не наберется сил и знаний для выполнения своей миссии.
– И они поверили в этот бред?
– удивлению Сириуса не было предела.
– Да, ему пришлось многое пережить, они это знают. Так что вполне понятно, что Гарри повзрослел и начал задумываться о чем-то серьезном.
– Повзрослел? Я бы сказал, очень изменился. Сейчас он и вовсе как чужой, смотрит на меня, а в глазах настороженность с изрядной долей страха, словно перед ним враг.
– Ты для него сейчас и есть враг, похититель, один из тех, кто убил его крестного. Я сама не думала, что у него это так получится, даже побаиваюсь, не переусердствовал бы.
– Вот и я о том же!
– Сириус был полностью с этим согласен. Его пугали такие перемены в поведении Гарри.
– О чем только Снейп думал?!
– О безопасности для нас всех. В конце концов, Гарри еще во многом дитя, ты «мертв», я «не у дел». Ему одному приходится расхлебывать последствия нашего поступка.
– Хочешь сказать, что я должен быть ему благодарен?
– фыркнул Сириус, чтобы услышать вполне серьезный ответ.
– Да, должен. Каюсь, затеяв всю эту эскападу без него участия, мы сильно рисковали. Только когда он появился здесь, я поняла, что у наших надежд есть будущее. Знаешь, почему среди некромагов практически не бывает женщин?
– внезапно спросила Нарцисса и, видя отрицательное покачивание головой, ответила: - Потому что этот вид магии не приемлет эмоций, ни в какой мере, только сухой расчет и логику, а женщины изначально существа эмоциональные.
– Это ты Снейпа называешь сухим логиком?! Да из него эмоции так и прут, притом негативные, - Сириус попробовал возражать, ему было не слишком приятно слышать, как Нарцисса тепло отзывается о его старом недруге.
– Да, - неожиданно согласилась она, - иногда он даже переигрывает, только замечают это немногие. Северус - хамелеон, гениальный артист: трудно играть то, чем ты не являешься.
– Ты хочешь сказать, что все, что Снейп когда-либо делал нам, он делал с учетом последствий?
– Сириус задумался над ее словами и на память пришли воспоминания из школьных лет и их непримиримая война. Если принять теорию о голом расчете, то тогда он совсем переставал понимать этого и без того странного слизеринца. Нарцисса, наслышанная об их прежних столкновениях, поняла, что его беспокоит, и попыталась объяснить.
– Думаю, да. Детские годы трогать не будем. Тогда все воспринималась по-другому. Но тебя никогда не удивляло то, что с вами он придерживается старой тактики,
Принятое направление разговора ставило Блэка в тупик. Он воспринимал Снэйпа как сильного мага, хорошего профессионала, но в то же время сволочь, которая злонамеренно отравляла жизнь его близким. Рядом с ним Сириус всегда воспринимал себя подростком, напрочь отметая хладнокровие взрослого человека с темным прошлым. Он, как мальчишка, раз за разом попадался на провокации «слизеринского гада». Теперь, зная о Снейпе чуть больше, он был вынужден согласиться с кузиной, у которой, в отличие от него, никогда не было предубеждений в отношении этого мрачного мага.
– Хорошо, согласен. Я его недооценивал. Может, он даже знает, что делает, но Гарри меня все равно тревожит.
– Гарри справится, - Нарцисса успокаивающе погладила брата по руке.
– Мальчик сильный с огромным потенциалом. Именно ты рассказал ему о его предназначении, а не мы. Так что ты должен верить, что он справится.
– Верю, но…
– Вера не приемлет никаких «но». Или тебя беспокоит еще что-то?
Сириус призадумался, затем набрал в грудь воздуха и попытался рассказать, о чем задумывался с того достопамятного первого пробуждения.
– Вы пыталась мне объяснить реакцию организма мага, когда он возвращается из… короче, из мира мертвых. Ты еще говорила, что на меня это не подействовало, потому что я был в чужом теле, тогда как…
Сириусу было сложно говорить на эту щекотливую тему, но помощь пришла неожиданно и совсем не оттуда, откуда он ожидал.
– Тогда как Поттер почувствовал все прелести последствий. И что тебя смущает: то, что он возжелал тебя или то, что ничего не случилось?
Позади них стоял Снейп, усталый и злой, и смотрел на теплую компанию.
– Снейп, ты не мог бы топать громче, чтобы не врываться посреди разговора?
– вопросил Сириус, недовольный и тем, что им помешали поговорить и тем, что его мысли были узнаны и озвучены этим вкрадчивым голосом.
– Нет, не имею привычки топать, иначе не долго прожил бы, - парировал тот.
– Так я прав?
– Поняв, что ответа не дождется «прорицатель» продолжил: - В конце концов, ты у нас основательно помолодел, а Поттер несмотря ни на что обычный подросток с бушующими гормонами, так что нет ничего удивительного, что вас потянуло друг к другу.
Выдав все это, он тяжело опустился в кресло и вытянул длинные ноги. Устало прикрыв глаза, он продолжил:
– Кстати, это неплохая в целом идея. Чтобы двигаться дальше нашему потенциальному Темному Лорду нужно сначала попробовать и это, чтобы знать от чего отказывается.
Сириус хотел возмутиться, но Нарцисса положила ему руку на плечо, призывая к молчанию.
– Он прав, - подтвердила она.
– Не обязательно это должен быть ты, но в пророчестве сказано, что он «отринет старую жизнь, чтобы возродиться к новой». Вряд ли отказ можно считать полным, если ни разу не испытывал ничего подобного, искушение всегда останется и будет делать его слабым. Но у нас на это, по крайней мере, есть еще полгода, а за этот срок может многое случиться. Сейчас есть более насущные проблемы.