На лезвии ножа
Шрифт:
Если, конечно, их план сработает.
Идея об использовании Маховика Времени была принята, как вполне достойная осуществления. Сириус было предложил под каким-либо предлогом выпросить его у МакГонагалл или Дамблдора, но это вызвало бы много вопросов. Поэтому было принято решение поговорить с Нарциссой, которая имела доступ в Отдел Тайн, а значит, могла попытаться раздобыть нужный артефакт там. Если же этот план не сработает, тогда Гарри все же придется идти на поклон к Дамблдору и, ссылаясь на сильную загруженность, пытаться достать его там. Пока же он будет учиться у Снейпа всему тому, что тот сможет
За прошедшую неделю, если не считать похода в Хогсмид и вечернего занятия, они встречались лишь в Большом Зале за трапезами. Остальное время Гарри был вынужден готовиться самостоятельно. Часть книг из личной библиотеки Снейпа перекочевало в распоряжение его ученика. Правда, пришлось наложить на фолианты маскирующие заклинания, чтобы они не вызвали лишних вопросов у любопытных гриффиндорцев. Хотя Гарри мог поручиться, что никто из его соседей по комнате лишний раз в книгу не заглянет. Единственное исключение составляла Гермиона, но она, к всеобщему счастью, в их мужскую спальню не заглядывала.
Вскоре к этим учебным материалам добавилась еще одна стопка, реальный плод намерений профессора МакГонагалл сделать из среднего ученика отличника в трансфигурации и чарах. Пользуясь тем, что у юноши стало больше времени и меньше факторов, отвлекающих от учебы, она занялась им всерьез: за оставшиеся три дня успела тщательно проверить весь пройденный материал и объяснить что-то сверх программы. Гарри только и оставалось надеяться, что хлопоты первого сентября и многочисленные обязанности декана хоть ненадолго отвлекут внимание целеустремленного преподавателя от его персоны. Так что наступившее воскресенье он встретил в приподнятом настроении.
За завтраком Гарри увидел весь преподавательский состав во всей красе, лишь кресло преподавателя ЗОТС все еще пустовало. Гарри тепло поздоровался с Хагридом, которого увидел впервые со дня своего появления в Хогвартсе. Загруженный учебой он так и не нашел времени выбраться к старому другу и теперь чувствовал себя виноватым, о чем и сказал сразу же по окончании завтрака.
– Да ладно, - пробасил великан.
– Я все понимаю.
– Я могу сейчас побыть с тобой, - предложил юноша.
– Ну, я… это… - смутился Хагрид.
– Я рад бы, но сейчас мне… это… нужно готовить кареты.
– Может тебе помочь?
– Понимаешь… Там малыш… - Видя, что Гарри ничего не понял из объяснения, лесничий попытался объяснить поподробнее.
– У Лота и Стриги маленький появился… Хорошенький малыш… Я обязательно тебе покажу… Когда он подрастет… А пока к табуну лучше… это… не подходить.
– Я понимаю. Ладно. Тогда увидимся позже.
– Не скучай, - постарался Хагрид утешить друга и посоветовал: - Сходи лучше к профессору Люпину, он будет рад тебя видеть.
– Профессор Люпин здесь?!
– Да, уже второй день.
– Как?
– Ну, это… Я сам его встречал на станции.
– Я… Увидимся позже.
– Гарри хотел возмутиться, что ему никто не сказал раньше, но претензии предъявлять было некому, он сам забросил все и всех, все время отдав своим мыслям и занятиям. Понадеявшись, что увлеченный своими любимыми монстрами Хагрид не обидится, гриффиндорец помчался в направлении комнат, которые по традиции занимал преподаватель
– Гарри?
– в голосе Люпина сквозило удивление.
– Профессор, я так рад видеть вас снова!
– Тогда, может, зайдешь?
– легкая улыбка осветила усталое лицо мага, и он отошел, пропуская Гарри внутрь.
– Я не знал, что ты навестишь меня сегодня, поэтому ничего не смогу тебе предложит кроме чая.
Ожидая пока Люпин закончит возиться с чайником, Гарри пристально рассматривал его. Надо сказать, что зрелище было неутешительное, особенно по контрасту с новым обликом Сириуса. Их друг стал больше походить на Снейпа, который выглядел старше своего возраста. Лицо посерело, и стали отчетливо проступать скулы, некогда светло-каштановые волосы стали практически серыми от седины. Лишь золотистые глаза светились все тем же спокойствием и добротой.
– Я рад тебя видеть живым и здоровым, - признался Люпин, так же внимательно вглядываясь в сидящего перед ним юношу. Последний раз они виделись на вокзале Кингс-Кросс, но тогда у них не было времени поговорить о том, что случилось с Сириусом. Гарри тяжело переживал потерю крестного, но он даже не задумался, чего это стоило последнему из Мародеров. Думать о Петтигрю, как о школьном друге и участнике их проказ, не хотелось. Теперь перед юношей был уставший от жизни и своего загнанного положения человек, потерявший последнее, что связывало его с тем беззаботным детством, где у него были друзья и надежда на лучшее будущее. В медовых глазах притаилась тоска зверя, который никогда не будет выпущен из клетки жесткого контроля.
Внезапно Гарри почувствовал запах прелых листьев и мха, а так же хвойной смолы и мокрой шерсти. Это был аромат леса, который, как он теперь точно знал, был любим обоими половинами вервольфа.
– Гарри, что с тобой?
– обеспокоился тот, заметив странное выражение на лице юноши. И Гарри не выдержал. Он вскочил на ноги и метнулся к другу, обнял его худое поджарое тело и уткнулся в потертую мантию, как одеколоном пропитанную тем самым ароматом.
– Со мной все в порядке, теперь все в полном порядке, - успокоил он Люпина и почувствовал, горячие руки обнимают его в ответ.
– Прости меня, Гарри. Я должен был не обращать внимания на запрет и приехать к тебе, как только ты перестал нам писать.
В этих нескольких словах было столько грусти, столько покаяния, что юноша почувствовал неловкость: он сам половину лета мучился от сознания собственной вины, что теперь просто не мог спокойно слышать те же ноты отчаянные в голосе старшего товарища. Ведь Люпин действительно считал, что это из-за их невнимания Гарри был похищен, и думал, что тот не подойдет к нему больше, обиженный на предавших его доверие. Проклиная свой собственный дар, но еще больше собственную глупость, юный маг застонал, не зная, как разрешить эту ситуацию и при этом не проговориться. Он потихоньку выбрался из крепких объятий и посмотрев в лицо Люпина произнес: