На линии огня
Шрифт:
Луч света метнулся на дипломат, но, прежде чем Солли Мартин успел хотя бы взглянуть на деньги, Римо уже был рядом и его правая рука обхватила Мартина за шею, точно капкан.
— Где мальчишка? — спросил Римо.
— Не знаю. У-у-у-у! Не знаю!
— Что значит «не знаю»?
— Он где-то наверху. В этом здании.
— А как же он узнает, что ты получил деньги? — спросил Римо.
— Он должен позвонить по тому телефону.
Солли попытался, правда, безуспешно, указать туда, где на стене висел таксофон.
— Это правда? — спросил Римо, хотя и без того знал, что это так.
Боль в разумных пределах и в нужный момент, всегда помогает добиться правды, а Римо был большой мастер по части дозированной боли.
— Да, это правда, — проговорил Солли. — Это была дерьмовая затея.
— Может, ты просто занимаешься не своим делом? — спросил Римо.
— Я всегда занимался не своим делом. И теперь я наконец это понял. И вот теперь... проклятье, — тюрьма!
Римо покачал головой. В отсвете фонаря, упавшего на пол, Солли увидал лицо Римо: широкие скулы, темные, глубоко посаженные глаза, — и по телу его пробежала дрожь.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он. — Ты ведь полицейский?
— Извини, парень. Ты не угадал. Я наемный убийца.
— Вот, вот, — вставил Чиун. — И как раз вовремя.
— И что теперь? — взволнованно спросил Солли. Голос его дрожал.
— А теперь мы с тобой простимся, — ответил Римо.
— Ты хочешь меня убить?!
— За нашего друга Руби, — сказал Римо.
— Ты не можешь этого сделать! — сказал Солли.
— Посмотрим.
С Солли было покончено, и тут зазвонил телефон-автомат. Не успел Римо сделать и шагу, как Чиун уже снял трубку.
— Чиун, — шепотом сказал Римо. — Дай я.
— Минуточку, — сказал Чиун в трубку. — С тобой хочет поговорить Римо.
Чиун подал трубку Римо. Римо ожег его взглядом.
— Это ты, малыш? — спросил он.
— Да.
— Солли здесь. Деньги у него.
— Хорошо. Дай ему трубку.
— Он говорит, чтобы ты быстро шел вниз.
— Если ты не дашь ему трубку, я примусь за дело.
Римо поднес трубку к самому рту и зашептал:
— Малыш, ты бы лучше спустился. По-моему, он хочет смыться с твоими деньгами.
Спарки рассмеялся, сухим глуховатым смехом, неприятно резанувшим слух.
— Не беда, — ответил он. — Пусть забирает деньги А я хочу жечь.
— Жечь ты не будешь, придурок, — сказал Римо. — Теперь ты будешь жариться.
Мальчишка помедлил и сказал:
— Я тебя знаю.
— Сент-Луис, — подсказал Римо. Мальчик опять засмеялся.
— Я знал, что мы встретимся, — проговорил он. — Все, видно, к этому и шло.
— Ты так думаешь? — спросил Римо.
— Да. Мне все время казалось, будто я ждал тебя всю свою жизнь. Как будто у нас с тобой есть какое-то дело, что-то вроде того.
— Да, у нас с тобой есть дело, — согласился Римо. — Оно тянется уже почти три тысячи лет.
— Девяносто второй этаж, — сказал мальчик. — Я тебя жду.
— Жди, — ответил Римо и, помедлив, пока на другом конце повесят трубку, обернулся и с недоумением посмотрел на Чиуна. — Он сказал, что ждет меня.
— Я слышал, — ответил Чиун, стоявший в десяти футах от Римо. — Или ты думаешь, я глухой?
— Он тоже знает эту легенду, — сказал Римо.
— Ее знают все, и все в нее верят, кроме тебя, — проговорил Чиун.
Римо положил руку на плечо Чиуна.
— Папочка, — сказал он, — я тоже.
Они подошли к лифтам. Как Римо не старался, так и не нашел ни на одной из табличек девяносто второго этажа. Все лифты шли только до шестидесятого.
Они поехали вверх.
— Терпеть этого не могу, — проговорил Римо.
— Чего?
— Чокнуться можно от этой чехарды с лифтами.
— По-моему, этот нормально едет, — заметил Чиун.
— Я не о том, — сказал Римо. — Раньше лифты ходили от первого этажа и до самого последнего. Вжик — и на месте. Потом на инженерных факультетах ввели курс по проектированию лифтов. И теперь они поднимаются только до половины. Остальные — до половины того, что осталось. Чтобы попасть, куда надо, нужно иметь расписание движения, как на вокзале, и делать пересадки, как на поездах. Теперь, чтобы попасть на верхний этаж, тебе придется делать так, как если бы тебе нужно было попасть в Алтуну, чтобы повидаться со своей тетушкой Элис. Идиотизм!
— Я не знал, что тебе так много известно о лифтах, — заметил Чиун.
— Это вполне естественно, — ответил Римо. — Мне вообще очень многое известно о разных вещах.
— Тогда тебе следует узнать и еще кое-что, — сказал Чиун, но не договорил, поскольку двери открылись, и они, выйдя из лифта, направились к другому, который шел на девяносто второй этаж.
— И что же это? — спросил Римо.
— Ты не можешь убить этого мальчика, — сказал Чиун.
Римо резко обернулся.
— Чего?
— Он еще ребенок. А жизнь ребенка для Синанджу священна, — ответил Чиун. — И Мастер не может преднамеренно лишить жизни ребенка.
— Ну, это в Синанджу, — ответил Римо. — А мы в Нью-Йорке.
— Но ведь ты Мастер. Ты обязан соблюдать традиции.
— Чушь собачья, — возразил Римо. — Что ж я, по-твоему, должен позволить этому паршивому поджигателю спалить меня, как Тунгстена Среднего?
— Тунг-Си Младшего, — поправил Чиун. — Таковы законы.
— Ну, это для тебя, — сказал Римо. — Ты их можешь не нарушать. Только не заставляй меня им следовать. Из-за этой паршивой твари погибла Руби, и я поставлю на нем крест.
Двери открылись. Римо вышел из лифта.
— Я останусь здесь, — сказал Чиун и нажал кнопку «Закрытие дверей».
Постояв в коридоре, Римо услыхал шум. Это был звук, похожий на частое потрескивание. Римо глубоко втянул в себя воздух, и его чуткие ноздри уловили едкий запах горящего дерева.
Римо бегом бросился по застланному дорожкой коридору, задрав голову, точно собака, нюхающая воздух. Добежав до пересечения двух коридоров, он свернул туда, откуда доносились шум и запах пожара.