На линии огня
Шрифт:
– Какой-то мужчина принес семидесятую модель «хорнета». Хочет рассверлить ее под «Ремингтон-222».
– Не желаешь попробовать свои силы?
– Здорово! – Джим не пытался скрыть охватившей его радости. Это была самая крупная работа из тех, что ему доверяли до сих пор.
– О'кей. Ну а я собираюсь прошвырнуться за угол перекусить. Если явится Хоффи, передай ему мои слова: пусть кончает рассматривать и начинает стругать.
Только в ресторане, когда прохлада кондиционеров обдала мою взмокшую от пота рубашку, я сообразил, что день выдался жарким. Какое-то время ушло на то, чтобы обсохнуть и почувствовать себя комфортабельно
Я направился обратно в мастерскую. Внезапно по бокам от меня выросло по типу, которые пошли в ногу со мной.
– Шеф желает тебя видеть, – сообщил один из них. Оба были шестерки. Их лица показались мне знакомыми, но как-то смутно: видеть-то я их видел, но для меня все они были шестерки, и я никогда не утруждал себя запоминанием их имен. Несмотря на жару, на них были пиджаки.
– О'кей, – согласился, – только позвольте мне на минуту заглянуть в мастерскую...
– Обойдешься, – рявкнул тип справа. Я продолжал шествовать между ними. Мастерская была уже близко.
– Что за спешка? – резонно поинтересовался я. – Мне надо сказать парню, который там...
– Напишешь ему письмо, – оборвал меня тип слева и схватил за руку.
Я вывернулся, и его собственное усилие стоило ему потери равновесия. Сделав шаг вперед, я ухватил моего конвоира за лацканы пиджака и спустил ему пиджак до самых локтей, блокировав этим руки. Одновременно развернул его на сто восемьдесят градусов. Разворот придал бедолаге кинетическую энергию. Я еще добавил свою, пихнув его в объятия шестерки номер два, и они оба повалились на асфальт. А я тем временем оказался в мастерской.
Прямо за дверью у нас находилась ружейная пирамида – своего рода витрина. Я сграбастал с козел гордость нашей коллекции – самого что ни на есть убойного вида ружье огромных размеров с наружным курком и двумя стволами. Насколько мне известно, найти к нему патроны просто невозможно, но огромные курки выглядели страшнее дьявола, когда с грозным щелчком я взвел их и шагнул обратно в дверной проем. Ружье было подлинным антиквариатом, со стволами из дамасской стали, сделанными в те дни, когда их еще не отливали. Тогда наматывали стальные полосы по спирали на стержень, а затем паяли швы, чтобы вышла труба. В результате ствол получался настолько прочным, что выдерживал взрыв допотопного черного дымного пороха. Правда, современными зарядами я не согласился бы стрельнуть из этого ружья даже за миллион долларов.
Разумеется, шестеркам на тротуаре это было неведомо. Увидав зияющие дыры дула и огромные взведенные курки, они так и замерли на месте. Потом один из них, у которого пиджак все еще висел должным образом на локтях, выкинул вперед ладонь, как бы защищаясь.
Я спокойно проговорил:
– Передай шефу: если я так ему нужен, пусть сам позвонит и попросит меня прийти. Может быть, и приду, если не буду слишком занят.
Они стряхнули с себя пыль и отбыли восвояси. Я вернул антиквариат на место и быстро оглянулся на звук. Это Джим Хайнс вынул патрон из патронника «супера» 25-го калибра, который он готовил к отправке. Паренек, взглянув на меня, ухмыльнулся и осведомился:
– Это личная драчка? Или следовало вмешаться?
– Драчка? – удивился я. – Кого с кем? Да это просто комедия от нечего делать, партнер. Не принимай всерьез. – Мгновение я не спускал с него глаз. – Я имею в виду, не бери в голову.
– О'кей, босс, – отозвался Джим.
И тут зазвонил телефон. Должно быть, шестерки не мешкая доложили шефу о результатах переговоров со мной из первого же попавшегося им на глаза автомата. Я поднял трубку и услышал голос Карла Гандермэна.
– А ты день ото дня становишься круче, приятель, или я ошибаюсь? – спросил он.
– Держи своих холуев ближе к дому, – в тон ему ответил я, – иначе в следующий раз на самом деле задам им перцу. Загоню патроны в ружье, и все такое.
Карл разразился смехом.
– Ты хочешь сказать, что эта «мортира» была пустой? Погоди, дай им самим послушать! – Тут он кончил смеяться. – Пол, как насчет того, чтобы заскочить ко мне домой на пару минут? Или я должен добавить слово «пожалуйста»?
– Думаю, смогу сделать тебе такое одолжение, – сухо ответил я.
– Ну ты сволочь, – сообщил он любящим тоном. – В один из ближайших дней кое-кто из мальчиков собирается не на шутку обидеться и снести тебе башку.
– Имеешь в виду, попробует это сделать, – поправил я. – Ладно, жди меня, Карл. – Я положил трубку и посмотрел на Джима. – Значит, все, как я и сказал. Это был спектакль на потеху нашим посетителям. Откуда им было знать, что в лавке, кроме тебя, никого нет? Ладно, держи ушки на макушке. Я скоро вернусь.
Гандермэн купил себе дом на Вендовер-Хиллз год назад. Это были те еще апартаменты. Я всегда чувствовал себя неловко, подруливая туда в замызганном маленьком «плимуте». Карл не раз намекал, что мне следовало бы мыть машину, прежде чем припарковываться возле его шикарного особняка. Но это, как вы понимаете, я воспринимал как еще один довод держать мою тачку грязной. В те дни он лез из кожи вон, чтобы выглядеть респектабельным. В некотором роде это было даже хорошо, что Карл пригласил меня домой, а не в офис, так как во имя той же респектабельности он не позволял своим головорезам там околачиваться.
Гандермэн ожидал меня снаружи, держась за спинку одного из полудюжины простых стульев, стоящих вокруг стола из хвойных пород дерева, на котором был укреплен большой пляжный зонт. Он был одет в спортивную рубашку с рисунком из пальмовых листьев, легкие слаксы и мокасы, больше известные как «шлепы». Рядом с ним стоял Брукс. Брукс достаточно высокий человек, но на фоне своего босса выглядит как зубочистка. Они оба смотрели, как я подъезжал. Я вылез из машины и пошел напрямик через газон.
– Налей этому малому выпить, Брукс, – скомандовал Гандермэн. – А затем пошли кого-нибудь, Христа ради, отогнать эту развалюху куда подальше от парадного подъезда.
– Никакой выпивки, – объявил я.
– Не обращай на него внимания, Брукс, – отозвался Карл. – Просто он сегодня одержим духом противоречия.
– Никакой выпивки, – категорически повторил я. Брукс глянул на Карла, получил кивок в знак согласия и удалился.
– Слушай, какая муха тебя укусила? – поинтересовался Гандермэн. – С тобой, как с дикобразом, все труднее становится ладить. Ты на что-то злишься, дружище?
Я мгновение смотрел на него, но видел лишь изуродованное колесами тело девушки на каталке. Но Карл только ухмыльнулся в ответ на мой взгляд. Он знал, о чем я думаю. Прошлой ночью я велел ему держать подальше руки от Вильямса. Только поэтому он его и пальцем не тронул...