На луче света
Шрифт:
Беседа окончилась на рассказе Роберта о памятном дне, который он проводил, когда ему было девять, шатаясь по полям с Эпплом — его большим, лохматым псом и я надеялся, что закончив на этой счастливой ноте, я смогу побудить его в следующий раз выйти менее неохотно. Но прежде чем позвать прота, я попробовал кое-что и не был вполне уверен, что это сработает. Я протянул руку, взял крошечный свисток, который я по случаю принёс и громко в него подул.
— Ты это слышишь?
— Да.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты выходил всякий раз, когда будешь слышать этот звук, независимо от того где ты и
— Да.
— Хорошо. Теперь я хочу поговорить с протом, если не возражаешь. Спасибо, что пришёл, Роберт, ещё увидимся. Пожалуйста, закрой глаза.
Он закрыл глаза.
Я немного подождал.
— Прот? Открой, пожалуйста, глаза.
— Привет, джин. Какие дела?
— Пока не родила.
— Доктор брюэр! Да у вас есть чувство юмора!
— Большое спасибо. Теперь просто расслабься. Я буду считать назад от пя…
— Пять-четыре-три-два-Эй! Мы уже закончили?
— Да. Как ты узнал?
— Просто знакомое чувство. Будто я что-то пропустил.
— Я знаю, каково это.
Он встал, чтобы уйти.
— Благодарю за занятный фрукт. Возможно, я смог бы забрать с собой пару семян.
— Возьми хоть целую корзину, если хочешь. Кстати, я видел, что ты разговаривал с Лу вчера. Есть какие-нибудь предложения, что бы мы могли сделать с ним?
— Думаю, лучше всего будет сделать кесарево.
Наш сын Уилл провёл последний день своего отпуска дома, с нами — он скоро переедет в общежитие в Колумбии на осенний семестр. Как студент медицинского колледжа, он нанимался на лето санитаром в МПИ.
Когда он впервые посетил больницу пять лет назад и встретил Жизель, Уилл тут же заявил, что хочет стать журналистом. С годами этот энтузиазм постепенно исчез, как всякие юношеские интересы, а после нескольких повторных визитов он заявил о своём намерении следовать по стопам своего старика — прямиком в психиатрию. Я очень горд и счастлив, что он сделал такой выбор, не только потому, что он будет следовать семейным традициям, но и потому, что он имеет природную способность ладить с пациентами, а они с ним.
Во время своей летней практики Уилл разрешил ранее озадачившую нас проблему с пожилым пациентом, притворявшимся, что глотает лекарства, разработавшим различные хитроумные методы и схемы, чтобы одурачить медсестёр. Уилл поймал его на этом, но, принимая во внимание его возраст, не пытался заставлять его принимать свои таблетки или убеждать не делать так. Вместо этого он поговорил с ним по этому поводу с глазу на глаз, выяснив в конце концов, что старик боялся проглотить что-либо красное. Тогда мы стали упаковывать лекарства в белые капсулы, и уже через две недели пациент вернулся к семье.
В дополнение к обычным обязанностям Уилл добровольно взял на себя задачу расшифровать бессвязную болтовню Дастина: молодого шизофреника, который по мнению моего сына использует в своей речи определенный код. По большей части речь пациента казалась сумбурным бредом, но однажды после одной из своих тирад он подавился воображаемой сигарой и повторил сказанное несколько раз подряд. Уилл записал его слова:
"Жизнь твоя, уверен, весела, когда любишь капусту, но осторожнее, когда найдёшь жёлтую коробку, полную крабов или
Поклонялся ли Дастин капусте или имел несчастье столкнуться с крабом или страусом? И была ли сигара фаллическим символом? Мы глазели на этот бред в течение часа после обеда, пока Карен не послала нас покидать мяч в корзину, погоняться за собаками и забыть на некоторое время о работе. Но Уилл хотел больше узнать о других шизофрениках и о природе их недуга в целом, который он отнёс к "раздвоению личности".
— Первое, что ты должен знать о шизофрении — это то, что, хоть буквальным её значением является "расколотый мозг", это не то же самое, что раздвоение личности. Это, скорее, нарушение чувства здравого смысла и логики, чем "расщепление" личности. Пациент, к примеру, может слышать голоса или верить в очевидно ложные вещи. Другие страдают манией величия. В параноидном типе преобладает чувство преследования. Много несвязной речи, но это также может произойти и при других заболеваниях.
— Ты опять лекции читаешь, пап.
— Прости. Полагаю, мне всё ещё сложно поверить, что ты пошёл по стопам старика.
— Это грязная работа, но кто-то должен её делать.
— В любом случае, ты должен быть осторожнее с вынесением диагноза шизофрении. Хороший бросок.
— Какова этиология?
— Шизофрения обычно развивается в раннем возрасте. Последние данные свидетельствуют о генетическом происхождении или о возможности повреждения плода вирусом. Часто, практически чудом, положительная реакция вызывается антипсихотическими препаратами, но иногда и нет. И нет никакой возможности предсказать, в каких случаях… Окси, верни обратно!
— Что насчёт Дастина?
— В случае Дастина, ни один из нейролептиков ни в малейшей степени не смягчил его симптомы, даже грамм клозапина в день. Но у него всё-таки особый случай. Уверен, ты заметил, что он играет в шахматы и в другие игры без каких-либо проблем. Он никогда много не разговаривает, но выглядит совершенно собранным и последовательным во время этих турниров. Фактически, он всегда выигрывает.
— Думаешь, его проблема имеет какое-то отношение к играм, в которые он играет?
— Кто знает?
— Возможно, его родители. Они навещают его почти каждое утро. Ничего, если я поговорю с ними как-нибудь?
— Теперь, Уилл, я восхищаюсь твоим энтузиазмом, но это как раз то, во что тебе не стоит ввязываться в данный момент.
— Ну, я не брошу его. Думаю, ключ ко всему в этой сигаре.
Я очень гордился его настойчивостью, которая является одним из важнейших качеств, которые может иметь психиатр. Он проводил часть своего обеденного перерыва и каждую свободную минуту своего времени с Дастином. Конечно, он также относился к проту, как и другие, но у него было мало шансов пообщаться с ним, потому что очередь очень уж длинна. Только когда все уходят спать, наш инопланетный друг мог потратить немного времени на себя. А я лишь хотел знать, о чём он думает в эти долгие тёмные ночные часы.