На мели
Шрифт:
Они пошли назад к проходу между палубными каютами и спустились в кокпит. Это было длинное и довольно широкое помещение, в конце которого помещались компас, штурвал и контрольная панель вспомогательного двигателя. Ингрем обернулся и взглянул на следы, оставленные ими на росе, миллионами крошечных капелек покрывавшей палубу. Других следов на ней не было.
— Я посмотрю в кубрике, — сказал он, — а вы пока подождите здесь.
— Хорошо.
Он начал спускаться по лестнице, ведущей от открытого люка. Вначале после яркого солнечного света Ингрем ничего не мог разглядеть, но когда его голова оказалась ниже уровня люка, он увидел, что вся большая кормовая каюта и две из четырех коек загромождены штабелями длинных деревянных ящиков, привязанных крест-накрест веревочными креплениями. Однако то, что он увидел на передней по левому борту койке, заставило его, чертыхнувшись, спрыгнуть вниз, минуя две последние ступеньки лестницы. Там ничком, безвольно свесив одну руку, лежал худой темноволосый мужчина в брюках цвета хаки. Ингрем бросился к койке и наклонился, чтобы дотронуться до его руки, ожидая коснуться окоченелого трупа. Однако рука оказалась теплой и мягкой, а в ту долю секунды, пока до капитана это доходило, человек начал поворачиваться к нему, и одновременно миссис Осборн истошно завопила:
— Берегитесь!
Ингрем обернулся и увидел огромного детину с заросшей волосами голой грудью. Он стоял, пригнувшись за лестницей, где, очевидно, и прятался раньше. В руке великан держал автомат и выглядел как персонаж на плакате об ужасах войны.
— Приветствуем вас на борту, Герман, — сказал он, — добро пожаловать.
Глава 5
— Уходите немедленно! — закричал Ингрем миссис Осборн, когда первый шок прошел. Стройная нога нащупывала верхнюю ступеньку лестницы, и он понимал, что женщина видит сверху только голову громилы. Тот, нацелив автомат на люк, приказал:
— Давай спускайся, крошка. Самолет далеко, и пилот тебя не услышит.
Капитан уже собирался ринуться на бандита, но, оценив последствия такого нападения, сдержался. Автомат был нацелен прямехонько на миссис Осборн, и стоило Ингрему сделать бросок, как очередь прошила бы ее насквозь. Капитан почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину пониже лопаток, и мнимый мертвец произнес:
— Остынь.
Рей Осборн спустилась. Полуголый детина кивнул на койку напротив Ингрема и приказал:
— Садись, крошка, и ты тоже, Герман. Ингрем сел рядом с Рей, в душе проклиная себя за то, что опять оказался в дураках. Но ведь он и заподозрить не мог ничего подобного. На палубе, покрытой росой, не было даже следов. Очевидно, громила прочел его мысли, потому что усмехнулся:
— Мы так и решили, что вы вернетесь с утра пораньше, поэтому не выходили на палубу.
— Ладно, проехали! Что вам от нас надо?
— Кое-какая помощь. — Великан повернулся к миссис Осборн:
— Вы хозяйка, правда?
— Так я до сих пор предполагала.
— И вы притащили сюда Германа, чтобы помозговать, как вытянуть эту посудину из песка?
— А вам какое дело?
— Просто проверяю, крошка. Кажется, твой дружок нам пригодится.
— О чем это вы? — удивленно уставилась на него Рей Осборн.
— Он специалист, а мы нет. — Придерживая автомат громадной ручищей, он потянулся к полке на левой переборке, где был установлен радиотелефон, и включил приемник.
Потом достал пачку сигарет, вытряс оттуда одну и прикурил от кухонной спички. От этого громадного человека — таких великанов Ингрем до сих пор не встречал — исходила какая-то сокрушительная сила. Не зло, а именно могучая жестокая сила. На всем его облике лежала печать непоколебимой уверенности в себе. Грубое лицо не было отталкивающе безобразным, веснушчатая кожа облезла от загара, как у всех, кто не выносит солнца; светло-рыжие волосы поредели на макушке, обнажив усеянный веснушками череп, хотя ему вряд ли перевалило за тридцать. Одет великан был лишь в брюки цвета хаки, подвернутые до колен, и незашнурованные ботинки.
Второй мужчина, соскочив с койки, стоял в ее ногах, прислонившись к штабелю ящиков. Он оказался латиноамериканцем с худым лицом и мрачными карими глазами. На вид ему было чуть за сорок. Он запихнул за пояс брюк автоматический кольт сорок пятого калибра, похоже, предоставляя громиле играть главную роль в этом спектакле.
Рей оглянулась:
— А где еще один?
— О ком ты говоришь?
— О Патрике Айвсе.
— Никогда о таком не слышал, — ответил великан и с улыбкой обратился к латиноамериканцу:
— Карлос, список пассажиров у тебя?
— Он был здесь, — резко проговорила миссис Осборн, — зачем лгать? Ведь ялик с его одеждой и часами подобрали...
— А, так ты толкуешь о Холлистере.
— Его звали не Холлистер. Великан нетерпеливо отмахнулся:
— Кому интересно, как его звали? Он мертв, поэтому-то нам и нужен Герман.
Ингрем подумал, что его подвел собственный узкопрофессиональный взгляд на вещи. Яхту не сняли с мели потому, что некому было это сделать, а он не догадался о такой простой причине. Взглянув на штабеля ящиков, он наконец понял, почему украли “Дракона”. Раньше надо было додуматься.
— Куда вы направлялись? На Кубу? — , спросил он.
Великан покачал головой:
— В Центральную Америку.
— Вы не доплывете, даже если сниметесь с мели.
— Доплывем, не беспокойтесь.
— Что все это значит? — вмешалась Рей. — Чем набиты эти ящики?
— Оружием, — лаконично ответил Ингрем.
— Кончайте базар, — приказал великан. — Мы не собираемся тут с вами целый день болтовней заниматься. Нам еще и о самолете надо позаботиться. Глянь-ка, Карлос, где он сейчас.
Латиноамериканец обернулся и посмотрел в маленький иллюминатор:
— Все там же, приблизительно в миле отсюда.
— Носом к яхте?
— Похоже.
— Хорошо, это укладывается в схему, как говорит Лимис...
— Слушайте, — перебил его Ингрем, — не знаю, как вас по имени... Гигант рассмеялся:
— Мы что, позабыли представиться? Надо бы подождать, пока о нас не узнают в яхт-клубе. Я — Эл Моррисон, а он — Карлос Руис.
— Прекрасно, — сказал Ингрем, — но каковы ваши намерения относительно нас? Моррисон покачал головой:
— Именно это вы узнаете, если заткнетесь и послушаете, что я скажу. Ты вместе с цыпочкой выйдешь наверх, чтобы пилот тебя видел, но услышать никак не мог, даже если ты завопишь изо всех сил. Все там осмотришь, как полагается опытному специалисту, и вы вернетесь назад, вниз. Здесь ты по радиотелефону прикажешь ему возвращаться. Дескать, вы решили, что посудину можно вытащить из песка, поэтому вы остаетесь на борту, и ты сам приведешь ее в Ки-Уэст.
— А что потом? — спросил Ингрем.
— Как только он исчезнет из виду, начинаем работать. Тебя избираем вице-президентом по вопросам транспортировки.
Неужели он это всерьез, подумал капитан, совсем спятил малый.
— Слушайте, Моррисон, подумайте хоть немного. Автоматом махать — это одно, а... Моррисон бесцеремонно перебил его:
— Не выступай, нужен будет совет — обращусь к адвокату.
— Но мы не можем позвонить на самолет с этого телефона, у них разные частоты.
— Не морочь мне голову, Герман. Хоть я и не смыслю ни черта в судах, но уж о радио и самолетах кое-что знаю. Большинство амфибий здесь, на островах, работают на межсудовых частотах. Карлос, последи за ними, пока я кое-что устрою.