На мели
Шрифт:
— Прекрасно. А что случилось с ворами, можно сказать?
Моррисон покачал головой и левой рукой махнул в сторону моря. Ингрем, стиснув зубы, отвел взгляд.
— Нет, наверно, просто бросили ее.
— Хорошо. Если это все, то я взлетаю, счастливо оставаться.
— Спасибо. Говорит “Дракон”, прием окончен.
Капитан положил микрофон на место. Жужжание преобразователя частоты затихло. Что теперь с ними будет? Ясно, что Эвери воспринял внезапное изменение планов миссис Осборн спокойно. Вопрос о плате за чартер не поднимался, предполагалось без слов, что счет
— А что вы собираетесь делать с нами? — спросил Ингрем.
— Ничего, — ответил Моррисон, — получите свою яхту обратно, когда она нам перестанет быть нужна.
— И когда это случится?
— Как только доставим груз на место.
— Но это киднеппинг. Можете получить вышку. Не настолько же вы тупы, чтобы...
— Заткнись, — оборвал его Моррисон. — Иди наверх. Мне надо, чтобы ты был там, когда самолет будет взлетать.
Они поднялись по лестнице и встали на палубе у кокпита, в спину им смотрел из люка ствол автомата.
— На самолет глядите, а не по сторонам, — прорычал Моррисон.
Они послушно следили за взлетом амфибии. Сначала, разбрасывая солнечные зайчики, повернулся один из пропеллеров. Потом раздалось чихание и рев двигателя. Заработал второй мотор, амфибия заскользила по воде. Руис побаивается, подумал капитан, но что толку. Командует здесь Моррисон, он очень опасен. Пока у Ингрема было одно маленькое преимущество — эти двое не знали, что он говорит по-испански.
Амфибия остановилась, развернувшись носом на север. Моторы взревели, и машина начала набирать скорость, прошла на милю западнее яхты, оторвалась от воды и скоро затерялась в воздушном пространстве. Ингрем почувствовал себя совершенно разбитым. Из люка позади поднялся Моррисон, а за ним Руис.
Гигант присел на угол палубной каюты с автоматом на коленях и сказал:
— Теперь давайте снимать посудину с мели. Что надо сделать прежде всего?
— Избавиться от балласта, — холодно ответил Ингрем.
— От какого такого балласта?
— Оружия. Выбросите его за борт.
— Не дразни меня, Герман. Автоматы переправим вон на тот островок...
Внезапно Руис вскрикнул по-испански:
— Смотри, самолет возвращается! Ингрем спохватился, но слишком поздно — он уже повернулся, отреагировав на восклицание. Моррисон ехидно улыбнулся, а капитана охватила жгучая, но бессильная ярость. Один промах за другим: сначала его обвел вокруг пальца Холлистер, потом Моррисон, а теперь и Руис.
Однако это была не хитроумная уловка латиноамериканца: пилот действительно развернулся и возвращался.
— Смываемся! — рявкнул Моррисон, схватил автомат и нырнул в люк вслед за Руисом.
Ингрем молча наблюдал за ними. Интересно, может, Эвери заподозрил что-то? В этот момент самолет пошел на поворот в нескольких милях к северу от яхты и резко снизился. Похоже на то, что Эвери пытается разглядеть что-то на поверхности воды. Внезапно в каюте раздался сигнал радиотелефона. Моррисон коротко приказал от люка:
— Возьми микрофон, это тебя. Капитан быстро спустился по лестнице. Моррисон уже включил передатчик. Он протянул Ингрему микрофон и встал рядом, направив на капитана автомат.
— Не скажи чего-нибудь лишнего, приятель, и смотри на меня.
Ингрем нажал кнопку передатчика:
— Говорит “Дракон”, что случилось? Прием.
Голос пилота заполнил каюту:
— Здесь подо мной в воде что-то есть. Не отключайтесь, сейчас я опять облечу это место.
Наэлектризованную ожиданием тишину нарушали только атмосферные помехи в громкоговорителе. Рей Осборн, оставшаяся на палубе, заглянула в люк, ведущий в каюту. Вновь зазвучал голос Эвери:
— Порядок, это тело. Наверно, один из похитителей. На нем ничего нет, кроме трусов. Если вы подгоните плот, я могу приводниться и взять его на борт.
Ингрем взглянул на Моррисона. — Скажи, что сами подберете тело, — приказал великан, — и привезете его в Ки-Уэст.
Капитан повторил это в микрофон.
— Очень хорошо, — согласился Эвери, — это может сократить международную волокиту. Труп плавает в трех милях к северо-северо-востоку от вас. Если вы доберетесь туда, пока океан спокоен, сможете легко его найти, а то на нем уже птицы сидят.
Ингрем заметил, как миссис Осборн содрогнулась при этих словах. Моррисон резко взмахнул рукой, подавая знак: “Кончай трепаться”. Капитан попрощался и отложил микрофон. Когда они снова вернулись на палубу, самолет уже исчезал вдали.
Моррисон опять присел на уголок палубной каюты.
— Итак, сколько автоматов нам надо выгрузить?
Рей с возмущением уставилась на него:
— Но как же труп? Моррисон пожал плечами:
— А что о нем тревожиться?
— Мы что, так ничего и не предпримем?
— Хочешь сделать ему искусственное дыхание? Он уже три дня как покойник.
Миссис Осборн бесстрашно шагнула к великану, ее зеленые глаза сверкали.
— Я собираюсь взглянуть на него.
— На раздутого утопленника? Тебе, радость моя, лечиться надо.
— Послушайте, — вмешался Ингрем, — сплавать туда и обратно займет не больше получаса, а миссис Осборн могла бы посмотреть, действительно ли этот человек Холлистер.
Моррисон покачал головой:
— Отвали, Ингрем. Меня не интересует, настоящий это Холлистер или нет. У нас есть дела поважнее, чем болтаться по океану, разыскивая его.
— Я собираюсь это сделать, — решительно заявила миссис Осборн и направилась к плоту.
И тогда в ярком свете солнечного утра, как отпущенная стальная пружина, на свободу вырвалась жестокость.
Моррисон рванул женщину к себе, ухватив за пуловер, и наотмашь ударил по лицу. Рей, задыхаясь от ярости, попыталась дать ему сдачи. Ингрем бросился на великана как раз в тот момент, когда Моррисон одним движением руки отшвырнул женщину на палубу, сбив с ног. И тут же тяжеленный револьвер Руиса опустился на голову капитана, и она словно взорвалась от боли. Ингрем повалился на Моррисона, а тот, оттолкнув его автоматом, нанес капитану сокрушительный удар в челюсть. Колени Ингрема подкосились, и он рухнул рядом с миссис Осборн.