На мели
Шрифт:
— Подождите-ка, — остановил ее Ингрем. — Он был наркоманом?
— Хотите сказать, употреблял ли Айве наркотики? — удивилась Рей.
— Героин.
— Нет, его можно обвинить во множестве грехов, но только не в этом.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Разве что он пристрастился за последние четыре месяца, это в тридцать шесть-то лет? Кажется несколько сомнительным.
— Похоже на то. Так, тогда еще один вопрос. Он точно был штурманом на самолете во время войны?
— Да.
— Может быть, вы приняли на веру его слова? Я понял, что этот человек любил приврать.
— Согласна, но как раз про штурмана я знаю не с его слов. Мы были знакомы во время войны, когда он тренировался
Ингрем закурил одну из оставшихся двух сигар. Кусочки головоломки постепенно складывались, он был почти уверен, что знает, почему Руис задумал смыться. При этой мысли холодок пробежал по спине капитана, он понуро ссутулился. Пришлось рассказать Рей о визите Руиса.
— Эти парни бегут от чего-то по-настоящему страшного. Сразу надо было понять по поведению Моррисона. Он готов на все, чтобы не возвращаться во Флориду. Это выглядит странным, так как, насколько мы знаем, они никого не убивали и не собирались убивать и многим рисковали, отпустив старика Танго целым и невредимым...
— И все же по дороге, — перебила его Рей, — они кого-то убили.
— Может быть, их вынудили.
— Это был Патрик Айве! — воскликнула она. — Как мы не догадались раньше? Тело болтается неподалеку от “Дракона”, а ялик подобрали в двенадцати милях отсюда, на глубине.
— Это можно объяснить. Тело долго оставалось под водой, вероятно, на дне, так что его перемещали лишь приливы и отливы. А ялик отнесло на запад ветром и течением.
— Так-то оно так, но сами подумайте, капитан, неужели вам не ясно? Только по одной причине Моррисон не разрешил никому подобрать тело, когда Эвери обнаружил его с самолета и вызвал нас по радио. Мы бы увидели, что Айве не утонул, а был убит.
— Не согласен, — возразил Ингрем. — Да продумывай эту версию хоть пять лет, Моррисон ни за что не смог бы состыковать все детали. Еще не поднявшись на борт “Дракона”, я был уверен, что человек в ялике утонул, и не сомневаюсь, все случилось именно так, как рассказывал великан. Просто он не хотел, чтобы мы узнали, что утонувший — не Айве.
— Что? — изумленно воскликнула Рей.
— Мне кажется, что Патрика даже не было на борту, когда они покидали Флориду.
— Но ведь он должен был там быть. А как же часы?..
— У того человека могли быть такие же. Я не знаю, убили ли Айвса, но кого-то все-таки убили, и случилось это на берегу, где могли бы провести расследование и что-нибудь выяснить, а на море убийство легко сойдет за несчастный случай. Конечно, Моррисон не собирался рассказывать нам об этом, потому что у него было готовенькое объяснение тому, что Айве пропал. И он собирался проследить, чтобы мы никуда отсюда не делись, потому что, зная настоящий ход событий, мы бы прыгнули за борт и попытались вплавь добраться до Майами.
— Значит, он хочет убить нас, когда придет в Байя-Сан-Фелипе?
— Думаю, что да. А Руису невыносимо такое хладнокровное убийство, потому-то он и задумал сбежать. Если сможет.
— Понимаю. — Рей мгновение помолчала, а затем спросила:
— Вы абсолютно уверены, что это был другой человек?
— Да.
Ингрем раскопал пластмассовую коробочку и показал Рей ее содержимое, а потом рассказал о компасе:
— Именно из-за компаса они попали сюда, на Багамскую отмель, и застряли. Эти парни просто сбились с курса. Вспомните, они украли “Дракона” в понедельник ночью, так что не позднее ночи на среду уже загрузили яхту оружием в Ки-Уэсте и отплыли. Сюда не более дня пути от Ки-Уэста, потому что даже в безветренную погоду они могли включить мотор, но на мель “Дракон” сел только в субботу вечером. Получается, что по крайней мере два дня эта компания блуждала по океану, как троица слепцов, поскольку компас врал из-за всей той стали, которой они нагрузили судно. Даже если бы кто-нибудь из них представлял, как пользоваться радиопеленгатором, без компаса от него мало проку. Тут такая штука: предположим, что они определили ширину и долготу по радио, поставили компас так, чтобы он указывал выбранный путь, а потом еще раз проверили свое положение через некоторое время, обнаружив, что они идут как раз перпендикулярно намеченному курсу. Какой курс был не правильным, первый или второй? Сделай так раза три, и окончательно заблудишься, не будешь знать, ты посреди океана или у берега.
— Но ведь Руис сказал, что они знали о влиянии стали на компас, не так ли? — возразила Рей. — Разве Айве не пометил поправку перед отплытием?
— Пометил, — ответил Ингрем, — для одного курса. Потому-то я и понял, что его уже не было на яхте к моменту отплытия, если вообще эту поправку делал Айве. Он должен бы лучше разбираться в своем деле. Пусть этот бывший штурман кое-что и позабыл за прошедшие со времен войны пятнадцать лет, да и компасы на самолетах стояли другого типа — гирокомпасы, но никто из изучавших навигацию не может так мало знать про магнитные свойства. Это основа основ, как знание системы кровообращения при изучении медицины. Ты не можешь сделать поправку на ошибку компаса только по одному направлению, а потом применять ее во время всего пути. Эта ошибка изменяется каждый квадрант, так что следует каждый квадрант и проверять ее. Таким образом, они только увеличивали ошибку в показаниях, вместо того чтобы корректировать ее.
— Это понятно, — согласилась Рей. — Но если они кого-то убили, то почему в полиции не было никакого разговора об этом?
— Полиция никогда не сообщает всего, что знает, а вероятно, и не знает или не может связать убийство с кражей “Дракона”.
— Да, такое возможно. — Рей отшвырнула в темноту окурок. — Если бы мы сумели застать Руиса врасплох и отобрать у него револьвер, пока Моррисон находится на острове, нам удалось бы добраться до берега на плоту?
— Только не до Флориды. Если бы повезло, можно было бы доплыть до побережья острова Андрос, но я не представляю, как его пересечь. Однако, если нас не будет держать на мушке Руис, а Моррисон застрянет на острове, можно попытаться снять яхту с мели. В конце концов, не стыдно позвонить по телефону и попросить помощи.
— Моррисон поспешит вернуться на борт, если мы замешкаемся.
— Нет, он не сможет плыть с автоматом.
— А пули из этой штуки, которую он с собой носит, долетят до яхты?
— Наверное, но такой выстрел не будет прицельно точным. Тут опасно другое. Как только мы перевезем на остров боеприпасы, он сможет использовать нарезное оружие. Тогда нельзя будет передвигаться по палубе до темноты. Кстати, хотел вас спросить, вы не заметили, где точно улегся спать Руис?
— Прямо на носу, а что? Ингрем хмуро кивнул:
— Так я и предполагал. Вместо того чтобы строить планы, что нам делать, когда обведем вокруг пальца Руиса, лучше бы подумать, как именно мы это сделаем.
— О чем это вы?
Капитан объяснил ей свою идею подплыть и взобраться по ватерштагу.
— Этот малый уже понял, что только тут я могу взобраться на яхту, и улегся прямо на моем пути, чтобы мне, мокрому, пришлось переступать через него, обдав прохладным душем.
— Я понимаю, что нам придется трудно, — согласилась миссис Осборн. — За весь день мне ни разу не удалось подойти к нему со спины. Но, может быть, после сегодняшнего он решит, что я просто тупая пьянчужка, вполне безвредная.