На несколько демонов больше
Шрифт:
Изборожденное годами лицо Кизли разгладилось.
—Я тебе жизнь спас.
Отбросив на траву пятигалонное ведро, он протянул мне руку, чтобы помочь встать.
Уклонившись от этой руки, я вскочила, пока вода не просочилась дальше.
—Черт бы тебя побрал, Кизли, — выругалась я, отряхивая мокрые руки и чувствуя, как сама себе противна. — Ну, спасибо.
Он фыркнул, а Дженкс сел на ближайший памятник, красиво сверкая крылышками на солнце.
—Ну, спасибо! — передразнил он. — Я тебе что говорил? Забывчивая, беспомощная и стервозная. Надо было
Я попыталась выжать соленую воду из волос и злилась при этом невероятно. Последний раз меня вот так подловили восемь лет назад, с тех пор никому не удавалось. У меня замерзли пальцы, и я вдруг сообразила осмотреть остальную часть кладбища, туманную и золотистую в лучах восходящего солнца.
—Где Кери?
Кизли с трудом согнулся подобрать под мышку складной стул.
—Дома. Плачет.
Меня кольнуло чувство вины, я посмотрела на стену кладбища, будто могла увидеть сквозь нее дом Кизли.
— Мне жаль, что так вышло, — сказала я, вспомнив ее ошеломленный вид, когда я сбила ее наземь. Боже мой, Айви!
Я подобралась, будто для бега, и Дженкс метнулся мне в лицо, заставив пошатнуться.
—Рэйчря, нет! — заорал он. — Тут тебе не кино! Если ты пойдешь сейчас на Пискари, ты покойница! Только дернись к выходу, и я тебя посыплю, а потом сделаю лоботомию. Да все равно тебя посыпать надо, дура-ведьма! Что тебе в башку вступило?
Порыв бежать к машине угас — Дженкс был прав. Кизли смотрел на меня, подозрительно сунув руку в широкий карман куртки. Я перевела взгляд на его лицо, морщинистое и мудрое. Кери однажды назвала его воином на покое. Я была готова ей поверить — он слишком привычным движением спустил курок этой ночью. Если я хочу отбить Айви у Пискари, то нужен план.
Подавленная, я скрестила руки на груди и оперлась на надгробный камень. Вдали группа примерно человек в десять перебиралась через каменную стену, чтобы уйти с частной территории. Я ощетинилась — и успокоилась. Здесь святая земля, и испугалась не только я.
—Извини за вчерашнее, — сказала я. — Не подумала. Я просто...
У меня перед глазами возникла прошлогодняя картинка: Айви лежит под одеялами и дрожит, рассказывает мне, как Пискари изнасиловал ее разум и тело в попытке склонить ее убить меня. У меня лицо похолодело, я кое-как проглотила ком страха.
—Как там Кери? — сумела я спросить.
Я должна вызволить Айви от него.
Остро глянув темными глазами, Кизли кашлянул, будто понимая, что я все еще колеблюсь.
— Нормально, — ответил он, перехватывая стул чуть поудобнее. — Хотя никогда ее такой не видел. Страшно переживает, что пыталась остановить тебя с применением магии.
— Не надо было мне ее толкать.
Я с трудом подобрала приемник и подушку, мокрую от росы.
— На самом деле это ты как раз сделала правильно. Радио стукнуло, упав в пустое ведро.
— Как это?
Дженкс, ухмыляясь, взмыл в воздух, набрав сорок футов высоты за время одного удара моего сердца. Полетел наблюдать за местностью, заскучав от разговоров.
Кизли бросил в ведро термос с потеками кофе, распрямился, кряхтя.
—Ты ее сшибла с ног, потому что она хотела остановить тебя магией. Что было бы, если бы ты тоже магией ответила? Это было бы действительно страшно, но ты этого не сделала, проявив самообладание, о котором она забыла. Вот она сейчас и предается угрызениям совести, бедняжка.
Я уставилась, не совсем понимая.
—А я рад, что ты ее толкнула, — сказал он с усмешкой. — А то она последнее время стала очень много о себе понимать.
Я заправила за ухо выбившуюся мокрую прядь — холодную.
—Все равно нехорошо, — сказала я, и он потрепал меня по плечу, обдав запахом дешевого кофе. Я глянула на свою новую красную блузку — хлопок впитывал соленую воду как губка. Черт, вот теперь ей действительно конец.
Схватив одеяло, висевшее на могильном камне неподалеку, я его как следует встряхнула — полетели комья земли и срезанные травинки. Оно еще хранило тепло моего тела, и я, завернувшись в него как в плащ, прищурилась на солнце в дымке и попыталась вспомнить, в котором часу восходит оно в июле. Обычно я в это время еще сплю, но сегодня я отрубилась в полночь. Длинный намечается день.
Кизли зевнул и пошел прочь со своим стулом, шаркая ногами.
—Да, — сказал он, суя руку в карман и протягивая мне мой телефон. — Я звонил твоей матери, там все в порядке. Все потихоньку утрясется. По радио передавали, что Пискари поймал Ала в круг и изгнал его, освободив мистера Саладана. Чертов вампир стал героем города.
Он недоверчиво покачал седеющей головой, и я про себя согласилась. Освободил Ли от Ала? Маловероятно. Я сунула телефон в карман — неуклюже, из-за мокрой одежды.
—Спасибо, — сказала я, потом увидела на его лице сомнение. — Они работают на пару, да? В смысле, Пискари и Ал, — пояснила я, собирая все свое имущество и пристраиваясь за Кизли.
Блеснули на солнце серебряные волосы — это он кивнул:
—Предположение кажется разумным.
Я тяжело вздохнула. Эти двое были давними партнерами. Оба они знали, что бизнес есть бизнес и не парились по тому случаю, что именно показания Ала позволили засадить Пискари за решетку. Значит, сейчас он на свободе. Город спасен, зато меня припекло. Так получается.
У меня под мышкой была подушка, одеяло наброшено на плечи, а в руке — ведро с приемником и термосом. Держа равновесие, я тихо сказала:
—Спасибо, что вчера придержали меня. — Он ничего не сказал, и я добавила: — Я должна ее оттуда вытащить.
Кизли остановился, оперся артритными пальцами на ближайший камень:
—Сделай шаг в сторону Пискари — и я снова влеплю в тебя заряд.
Я нахмурилась, а Кизли, белозубо улыбаясь, протянул мне мой пистолет.
—Айви — вампир, Рэйчел, — сказал старик, уже не улыбаясь. — Если ты не берешь на себя ответственность, то прими как факт, что она там, где ей место. И иди своей дорогой.