На неведомых тропинках. Сквозь чащу
Шрифт:
– Мертвая?
Дивный поглотил его вопрос, оставив от слова лишь шепот, но я поняла, почувствовала, что он имел в виду. Ощутила его смятение и жадный восторг. Падальщик стоял и смотрел, стараясь вобрать в себя взглядом лежащие до горизонта руины. Боялся не запомнить.
– Не знаю, - я встала рядом, - скорее застывшая или ожидающая, как забытый на запасных путях состав.
Было неуютно. Нити перехода, оставленные за спиной, еще ощущались, но как-то вяло, кто-то ослабил натяжение, заставив струны бессильно повиснуть. Их перебор был едва слышен, и с каждой
– Мы нашли переход, - я дотронулась до руки Веника желая привлечь внимание, - И теперь знаем, где они прошли, знаем, почему тут не шастает любопытная нечисть. Пора повторить их путь и верну...
Падальщик отдернул руку, пнул ногой старую каменную кладку и вдруг, шагнул вперед. Посыпалась земля и сухая пыль, когда гробокопатель взобрался на остов здания и спрыгнул с другой стороны.
– Здорово, - проговорила я, становясь на каменный изгиб, когда-то бывший аркой, и спрыгивая вслед за гробокопателем, - Как я рада, что у нас полное взаимопонимание.
Вход в город больше не охранялся. Дивный был заброшен, оставлен и забыт, как забывается старая колыбель, из которой рано или поздно вырастают все. На улочках города властвовало безмолвие, и даже ветер не гонял листву по каменным россыпям. Я коснулась шершавой стены первого частично уцелевшего здания. На нем не было крыши, а второй этаж казался погрызенным каким-то гигантским зверем, двери и окна отсутствовали, дальняя стена превратилась в кучу обломков, над которой стоял Веник. Его ботинки с громким шорохом прошлись по черепкам.
Слишком громким для места, где рождалась тишина, и терялись голоса
– Мы должны уйти, - быстро проговорила я.
– Слухи, что Дивный опасен, появились не на пустом месте.
Падальщик не повернул головы, словно не слышал, а может, так оно и было.
– Веник!
Мужчина сделал еще шаг и вдруг... пропал из виду.
– Святые, - выдохнула я, бросаясь вперед.
Именно тогда в голову в первый раз пришла мысль о том, что он мне не так и нужен, что возможно, было бы самым разумным, просто повернуть назад и попробовать уговорить вялую стежку выпустить меня обратно. Хотя бы попробовать...
Иногда мысли бывают такими утешающими, и ты играешь ими, как игрушкой, уже зная, что никогда не последуешь собственному совету. Я взобралась на груду черепков. Святые, как же мерзко они шуршали. Взобралась и, не удержав равновесия, ухнула вниз.
Когда-то давно здание было пристроено к холму и некоторые комнаты даже вырыты в нем. И если с южной стороны, дом казался огрызком двухэтажного, то с северной он был огрызком трехэтажного. Одна стена рухнула, образовав неаккуратную кучу, сейчас поросшую бледной и чахлой травой, за которую у меня никак не получалось уцепиться. У подножия развалин начиналась прямая как стрела улица Дивного городища.
Я с размаху въехала в не успевшего встать Веника. Ударилась о спину, падальщик издал короткий рык, перекатилась и зашипела от боли, когда острые черепки врезались в колени... Боль была похожа на вспышку, на лампочку, зажегшуюся во тьме. И я поняла, что мне не нравилось в этом месте.
– Ты упал, - прозвучало обвиняющее, гробокопатель повернулся, - И я тоже. Вспомни, когда в последний раз, ты падал не сбитый с ног противником, а не удержав равновесия?
Падальщик поднял руку, свезенная ладонь кровоточила. Он принюхался и лизнул поврежденную кожу. Сейчас находясь рядом, я снова начала чувствовать его эмоции, пусть и как-то смазано, но стоило отвлечься, как его присутствие словно рассеивалось, исчезало из поля моего зрения. Это было и раньше, но здесь и сейчас притупились и остальные чувства. Я не слышала, обоняние снова стало лишь одним из чувств. Я снова стала или становилась...
– Мы люди?
– спросила я и сама удивилась, сколько сожаления услышала в голосе.
Человеком я была более тридцати лет, а Великой всего несколько недель. Самое время сказать, что к хорошему быстро привыкаешь, но не уверена, что все, произошедшее можно назвать хорошим.
– Не совсем, - прохрипел Веник, - Но близко. Это место...
– он приподнялся.
– Я хочу вернуться.
– Хоти, - он ступил на усыпанную листьями улицу, трава давно пыталась взломать камень мостовой, местами удачно, - Или уходи.
– Ты говоришь так, зная, что я не уйду, - я встала рядом, вглядываясь темноту между двумя постройками, одна из них еще походила на дом, зато вторая напоминала лежащую на боку каменную трубу. Башня? Показалось или я на самом деле уловила какое-то свечение?
– Самое время преподать мне урок, - гробокопатель не торопясь пошел вперед.
– Давай обойдемся без пафосных высказываний. Скажи прямо, чего тебе здесь надо? Мы искали могилу ошера, не забыл?
– И не нашли, - Веник шел дальше, его голос отдалялся, становясь все тише и тише.
– Почему ты думаешь, что мы не найдем ее здесь?
– Потому что...
– начала я и замолкла.
А собственно почему? Потому что так сказала мертвая девушка, языка которой я не знала? А что если она имела виду именно этот переход, а совсем не Парк-на-костях? Ведь мои выводы, это только мои выводы...
– Что тебе здесь надо?
– я повторила вопрос, чувствуя, что начинаю злится.
– Ничего, - ответил падальщик, но мир донес до меня только глухое окончание "его".
– Не хочу проснуться однажды в своем доме, в своей постели, вспомнить этот момент, и остро пожалеть, что не отошел от твоей юбки.
– Ты и вправду изменился, - сказала я, делая несколько шагов следом, глаза уловили очередной блик или вспышку света, - Настолько, что иногда мне кажется что ты, это не ты.
– Самое время у феникса еще одни очки попросить, - он вдруг замер и посмотрел направо, я не улавливала ничего ни звуков, ни запахов, снова невольно вспоминая каково это быть человеком, каково это снова бояться.
– Или достать то маленькое стеклышко, что прилипло к рукам?
– Ты заметил?
– Все заметили. Достань и посмотри, - он снова пошел вперед, разве что с большей осторожностью.