На ночь глядя
Шрифт:
На улице стало холоднее, или я так вспотел, что спина моментально покрылась холодной плёнкой. Сумка лежала в сугробе, зарытая почти полностью свежевыпавшим снегом. Сегодня он валил так щедро, что увидеть что-то в метрах трёх от себя уже выглядело немалым испытанием. Я оттащил сумку к пруду и встал у берега, боясь сделать первые шаги по льду. Он казался тонким, но морозы держались уже почти неделю, и слой должен быть достаточным, чтобы я смог пройти по нему. Оставлю сумку на островке посреди пруда. Думаю, там никто не появится в ближайшее время. Может, даже до весны она пробудет там.
Лёд потрескивал, но ногами я ощущал уверенность и тащил за собой сумку, шелестящую по льду. И даже легче, чем думал. Благо, она была невысокой и достаточно худосочной, чтобы спокойно тащить её в сумке к середине пруда. Оставил у дерева и слегка припорошил снегом. Выглядит как сугроб, отлично.
Теперь я спокойно выдохнул и огляделся. В домах почти не горели огни. Люди, должно быть, давно легли спать. Звук проезжающих машин звучал где-то далеко, а двор стих, совсем обезлюдел. Мне стало немного одиноко, даже тогда, когда физически она ещё рядом. Если быть честным с собой, то мне всегда было с ней скучно, и я думал, что это просто такой период, потом к ней привыкну и всё станет хорошо, как у всех, но не стало. Она мне написала, что мы больше не можем видеться, но не сказала почему. А ведь я спрашивал! Она поступила некрасиво, очень некультурно, а мне подобное прощать не захотелось.
Я вернулся на берег и подошёл к дороге со внутренней стороны двора. Там гулял мужчина с собакой, и та залаяла, увидев меня. В детстве я боялся собак, а теперь просто прошёл мимо, доставая из кармана телефон.
«Андрей. Рейтинг 4.67» Интересно, за что снизили?
Король металлов
1
Билет я купил в самый последний момент. Так обычно достаются места «C» и «D», без вариантов. Придётся опять одну ногу подгибать в трёх местах, а другую выставлять в проход и постоянно следить, чтобы её не отдавили. Клянусь, стюардессы специально иногда стучатся об мои конечности, чтобы я ни на минуту не уснул. Рейс будет вечерний, и основное освещение обязательно отключат. Однажды я попытался читать книгу под жалким фонариком, подведённым к моему месту, но это оказалось откровенное издевательство над глазами, и больше подобных попыток мною не предпринималось.
Я предвкушал, ещё сидя дома за два дня до вылета, как зайду последним в самолёт и буду глазами выискивать своё место, молясь всем богам сразу, чтоб в соседи мне досталась худощавая девушка, а не огромный мужик. Такое было однажды, и вместо того, чтобы готовиться к докладу на конференции, я воевал с чужой рукой весом в центнер за каждый сантиметр подлокотника. Постыдное зрелище – я по большей части проигрывал, сжимаясь как сгоревшая головка спички.
Мама посоветовала вещи начать собирать уже сегодня, чтоб уж точно ничего не забыть. Я сказал, что так и сделаю. Для её и моего успокоения дорогие духи были уложены заранее. Мне недавно их подарили на корпоративе. Вручили так, будто в рыцари посвятили. Было смешно участвовать в этом. Эти духи ещё ни разу не использовались, будто ждали особого повода. Может, конференция на другом континенте окажется именно таким поводом, и на публике я появлюсь с великолепным ароматом, тянущимся за мной помимо коллег, выглядящих как рудимент науки. Я не принижаю их достоинств ни в коем случае. Сергей Витальевич пользуется моим уважением, порой даже слишком явно. Однажды пришлось за него заполнять журналы после консилиума. Я поморщил лицо, но работу завершил за пару дней. За это получил от Сергея Витальевича рукопожатие и возможность продвинуться дальше на кафедре.
По итогу я стал главным помощником руководителя нашего департамента, а это уж позволило привнести и мой личный вклад в науку. Через два дня улечу рассказывать на неродном языке о новых твёрдооксидных топливных элементах, ещё не вышедших на промышленные масштабы производства, но уже попавших под пристальное внимание учёных со всей планеты. Я был безумно горд оказаться среди тех первых, кто запустит целую эпоху в энергетике. Родители будут мной гордиться, я в этом уверен.
Проверил ещё раз конспекты и шпаргалки к выступлению. Упрощённый прототип будущей конструкции я уложил в контейнер, сделанный специально для нашего исследовательского института. Мне доверили его везти с собой, и у меня чуть руки не дрогнули, когда в них оказался образец будущего устройства. Со слезами на глазах я позвонил отцу и сообщил великолепные новости, он поставил меня на громкую связь, и тогда я сказал ещё и маме. Они долго собирались с силами и словами, и лишь к вечеру, уже после телефонного звонка, написали, что я большой молодец. Папа в местной кондитерской даже торт заказал по такому случаю. За две с половиной тысячи километров от меня праздновали мои успехи на научном поприще.
После конференции обязательно приеду домой погостить на недельку другую. Возьму отпуск. Сергей Витальевич вряд ли будет против. Ему самому ещё придётся отходить какое-то время. Он великолепный учёный, но помимо научных открытый он ещё безумно влюблён в банкеты после этих самых открытий. А конференция, находящаяся на другой стороне океана – идеальная возможность закатить такой банкет, что до конца жизни запомнится. Надеюсь, меня там не споят. Знаю я этих безумных учёных – вечно норовят погибнуть раньше времени, по пути разгадывая тайны этого мира и превращая каждую из них в числовой эквивалент.
Завтра в институте в одиннадцать состоится собрание, последнее перед отлётом. Я волнуюсь безумно. Пришлось даже выпить снотворное, чтобы не клевать носом в актовом зале и хоть немного выспаться за ночь. Проверил несколько раз будильник – всё верно, шесть пятьдесят утра. Я включал ещё несколько раз экран телефона с проверкой, прежде чем окончательно отвернулся к стенке и уснул. К утру я еле вспомню, что ночью мне грезились облака, горы и силуэты на них.
2
В девять утра меня разбудил звонок студента, для которого я с недавнего времени стал научным руководителем. Смышлёный парень, но до ужаса ленивый. Быстрее бы дописал свою дипломную да выпустился. Надеюсь, в науке наши пути никогда не пересекутся. Я взял телефон в дрожащие руки и прокашлялся, прежде чем принял звонок. Студент начал первым.
– Здравствуйте, Геннадий Александрович, завтра будет практика? Я подготовил отчёт по предыдущим испытаниям. Ещё заполнил новую главу, дополнил список литературы. Отправил вам на почту, посмотрите пожалуйста. Ещё Максима там работа тоже есть, отправили одним сообщением, чтоб не потеряли. Так что на счёт практики?
Я перестал слушать после первого вопроса и просто дождался, когда этот мучитель закончит говорить.
– Привет, Миш, практика состоится, но в институте будет только Дарья Алексеевна. Она уже обо всём в курсе и даст тебе задание. Приходи к восьми.
– Хорошо, спасибо, до свидания!
– Пока.
Гудки послышались прежде, чем я попрощался. Шебутной, и говорит так быстро, что уследить просто невозможно, да ещё и с каким-то странным говором, деревенским будто. Потом придётся Даше подарить коробку конфет за то, что меня подменила с этим парнем. Беда, а не студент. Однажды умудрился разбить три колбы, когда поручили ему работать только с двумя. Ладно хоть ступку керамическую не расколотил, хотя я б не удивился, если бы всё-таки смог.
Я проковылял на кухню, чтоб накормить Масю. Она, мурлыча, подтянулась из другой комнаты, выгнув серую спину, и зевала во весь рот. Я спрятался в ванной, услышав напоследок звяканье маленьких тарелок на полу. Холодная вода окатила лопатой по лицу. Я и забыл, что горячую отключили. Вчера стоило побольше понежиться под тёплым душем, прежде чем откинуть мысли о подобном удобстве до прилёта в отель. А это почти двое суток! Как же сводило зубы, когда их полоскали холодной водой после мятной пасты.