На одной далёкой планете
Шрифт:
Лидочке показалось странным, что следователь явился лично, вместо того чтобы сказать обо всем по телефону. Она подумала, что, наверное, у него есть еще какое-то дело. И не ошиблась.
После того как все было обговорено, Соселия не ушел, а продолжал сидеть, как-то странно поглядывая на Володю. Потом он сказал, чуть усмехнувшись при этом:
— Значит, гомункулуса смастерили, друзья-экспериментаторы?
— Смастерили, — ответил Володя и тоже усмехнулся. — А как вы узнали, если не секрет?
— Узнал…
— Неужто
— Зачем анализ? Нашелся более простой способ, — спокойно ответил Соселия. — Что такое аура, вы, конечно, знаете?
— Это невидимое простым глазом биологическое излучение. Ауру имеют все живые существа.
— А что вы сказали бы о человеке, который ее не имеет?
Володя подался вперед, вглядываясь в лицо следователя.
— Фотографировали его?
— Да, пригласили в спецлабораторию.
— И на снимке не оказалось ауры?
— Ни малейших признаков.
— Черт возьми! Ну вы молодец! — воскликнул Володя, засмеявшись. — А нам как-то в голову не стукнуло проверить его на ауру. Благодарю за ценную информацию.
— Можете не благодарить, для себя старался, — каким-то странным тоном сказал Соселия.
Они сидели и смотрели друг на друга, и по выражению лица Володи было видно, что он не понимает, куда гнет следователь.
— Ну и что? — сказал он.
Соселия помолчал секунду—другую и вдруг выложил:
— Жена у меня тяжело больна, вот что. Сложный порок сердца. Операцию делать надо, а шансов на удачный исход мало.
— И вы хотите, чтобы мы изготовили для нее дубликат сердца?
— Да, — сказал Соселия, глядя Володе прямо в глаза.
Володя сразу посерьезнел. Он сложил на груди руки и, опустив голову, задумался. В комнате стало так тихо, что было слышно, как на кухне капает вода из крана. У Лидочки все замерло внутри. Она видела, что Володя застигнут врасплох неожиданной просьбой, и понимала, в каком трудном положении он сейчас оказался. «Хоть бы схитрил, что ли, пообещал…» — подумала она в тревоге.
— Вас, простите, как зовут? Я что-то забыл, — сказал наконец Володя.
— Сергей Иосифович.
Володя покачал головой.
— Задали вы мне задачу, Сергей Иосифович…
— Не хотите идти против своих принципов? — осторожно спросил Соселия.
Володя поморщился.
— Да нет, не то.
— Что, ванну восстановить трудно? Все расходы беру на себя.
— Не в этом дело, Сергей Иосифович, — мягко сказал Володя. — Дело в возможностях метода. Копия получится с больным сердцем. Копия есть копия, понимаете.
— Понимаю, — помрачнев, сказал Соселия.
— Вот если бы у вашей жены была сестра-двойняшка со здоровым сердцем…
— Сестры нет.
Наступило тягостное молчание. Лидочке показалось, что следователь не поверил в искренность Володн.
— Он правду говорит, Сергей Иосифович, — волнуясь, сказала она.
Ей было жалко и следователя, и его жену, и Володю, которому приходилось решать столь сложную проблему. Но что тут можно было поделать?
— Знаю, что правду, — сказал Соселия и печально улыбнулся. — Ладно, забудем этот разговор. Я услышал то, что и ожидал услышать.
Он поднялся.
— Пойду тогда. Только не подумайте, что я пришел торговаться и ставить какие-то условия. Никаких условий я не ставлю. Консилиум в любом случае придется собирать, потому что отсутствие у него ауры, вообще говоря, еще не доказывает, что он гомункулус. Всегда можно возразить, что исключение не отрицает правила.
Володя и Лидочка тоже встали.
— Может быть, чаю попьем? — запоздало предложила Лидочка.
— Спасибо, как-нибудь в другой раз, а сейчас некогда.
Они проводили его до подъезда, и здесь Соселия сказал, щелкнув пальцами:
— Да, чуть не забыл. Сегодня весь вечер сидеть на месте. Вам должны позвонить.
— Кто? — спросил Володя.
— Один человек.
Соселия ушел, а Лидочка и Володя еще некоторое время стояли в подъезде, озадаченные его последними словами.
— Кто там еще собирается звонить? — пробормотал Володя.
— Может быть, этот профессор?
— Может быть…
Вторая неожиданность оказалась приятнее первой. В двенадцатом часу ночи, когда Лидочка и Володя уже собрались укладываться спать, действительно зазвонил телефон.
Володя снял трубку, и Лидочка увидела на его лице растерянно-радостную улыбку.
— Да, это я… Как вы узнали?.. Извините… не хотел вас беспокоить…
— Гончаров, — шепнул он в сторону Лидочки, но она уже сама догадалась. У нее гора свалилась с плеч. Слава богу, теперь они не одни! Это, конечно, Соселия его разыскал. Какой молодец!
…Разговор продолжался недолго. Володя коротко рассказал Гончарову о случившемся, покивал с постным лицом, извиняясь за свою излишнюю щепетильность, сказал, что основательно подготовился к выступлению на консилиуме, но на успех не очень рассчитывает, поэтому приезд Гончарова был бы весьма полезен.
— Завтра в семнадцать ноль-ноль прилетает на самолете, — сказал он, кладя трубку и улыбаясь. Уселся на диван, раскинув по спинке руки, и, продолжая улыбаться, сказал:
— Знаешь что, а у меня есть идея насчет жены Соселии. Надо попросить Дмитрия Александровича, чтобы он сделал ей операцию.
— Прекрасная идея! — сказала Лидочка. — Я думаю, он не откажется.
— Уверен, что не откажется. Ему удавалось спасать совершенно безнадежных людей. Только надо подумать, как его завтра встретить. Наверное, тебе придется, и оттуда прямо в политехнический…