На одной далёкой планете
Шрифт:
Вместо Гринько поднялся Соселия с дипломатом в руках. Он положил чемодан на стол и вынул из него листки с отпечатками и лупу, присовокупив: «Если сомневаетесь в подлинности, можно повторить при вас».
— А вы садитесь, вы не нужны, — довольно резко сказал он Стулову.
Пока ученые разглядывали отпечатки, он обратился к Колесниковым:
— Придется еще раз раздеться.
— Еще так еще, — послушно согласился Володя, а Владимир Сергеевич нахмурился и, ничего не сказав, стал расстегивать пиджак. Через пять минут двойники стояли голые по пояс перед учеными, которые после знакомства с отпечатками сразу посерьезнели.
— Давайте-ка еще по отпечатку с большого пальца и шрама, — сказал Иконников, остро и цепко разглядывая двойников.
Повторные отпечатки окончательно изменили настроение ученых.
— Что бы это могло значить? — задал вопрос Иконников, глядя на сотрудников.
— Исключение, подтверждающее правило.
— В самом деле, один раз в мире отпечатки имеют право повториться.
— А шрам?
— Пластическая операция.
— Эту версию можете отбросить, — вмешался Соселия в разговор ученых. Современная хирургия не в состоянии добиться такой идентичности.
— Пусть тела осмотрят, — сказал со своего места капитан Гринько.
— Да, пусть осмотрят трупы, это кое-что прояснит, — с насмешливой серьезностью прибавил Володя.
Профессор блеснул на него льдинками глаз и поднялся из-за стола. Встали и сотрудники. Все трое внимательно разглядывали неподвижно стоявших двойников.
— Там у них на спинах целая география, — снова сказал капитан Гринько.
…Иконников стоял с серьезным лицом, скрестив на груди руки.
— Надеюсь, можно одеваться? — не теряя достоинства, сказал Владимир Сергеевич.
— Да, пожалуйста.
Профессор постоял еще с полминуты, и, повернувшись на каблуках, пошел к своему столу. Здесь он снова закурил свою сигарету, пыхнул дымком, глядя на сотрудников, севших на свои места.
— Какие будут идеи?
— Близнецы, — с некоторой резкостью сказал Виктор Иванович. — Ничего лучшего предложить не могу.
— А шрамы?
— Мне легче допустить возможность подделки шрама, чем целого человека.
— Логично! — сказал Семен Миронович, блеснув очками.
— Но неплодотворно, так как не приближает к решению проблемы. Вот товарищ следователь выразил сомнение в возможности такой точной имитации (профессор указал трубочкой на Соселию), и я полностью разделяю его мнение.
— Тогда мы заходим в тупик! — пожал плечом Семен Миронович.
В разговор вмешался Володя.
— Никакого тупика нет, — сказал он, натягивая свитер. — Все, что написано в протоколе, — чистая правда. Двойник изготовлен искусственным путем и представляет собой точную молекулярную копию оригинала, то есть меня.
При этих словах Стулов вскочил с места, намереваясь что-то сказать, по Соселия весьма решительно оборвал его:
— Не нарушайте порядка! Что вы все время суетитесь, когда вас не просят?
Лидочка с благодарностью посмотрела на него. Какой молодец и как жалко, что Володя и Дмитрий Александрович не могут помочь его жене!
Иконников постучал мундштуком о край пепельницы и обратился к Володе, глядя на него с пытливым интересом:
— Уточните, пожалуйста, что вы понимаете под выражением «молекулярная копия»?
— Это значит, что все до единой молекулы его тела расположены так же, как у меня, только он синтезирован из искусственных белков.
— Гомункулус, значит?
— Да.
— В таком случае хотелось бы знать, как вам это удалось? — ровным, спокойным голосом спросил Иконников. — В протоколе говорится о какой-то таинственной рукописи и сделанных на ее основе разработках.
— Правильно говорится, — подтвердил Володя. — Только ввести вас в подробности технологии биокопирования я не могу из принципиальных соображений.
Оба сотрудника профессора не отрываясь смотрели на Володю.
— Какие же это соображения, если не секрет? — спросил Виктор Иванович.
— Сугубо этического порядка. В протоколе о них мимоходом сказано. Мой друг и я считаем находку ненужной и вредной для человечества в его нынешнем неуравновешенном состоянии.
— Странная позиция! — с удивлением сказал Семен Миронович, выпячивая нижнюю толстую губу. — Впервые в жизни вижу чудака, который хоронит собственное открытие.
— Если оно действительно есть, — заметил остроносый Виктор Иванович.
Володя ничего не ответил.
— Нет, это в голове не укладывается! — горячо воскликнул Семен Миронович. — Как это так? Сделали открытие и молчат!
Со своего места поднялся капитан Гринько:
— Товарищи, тут разговор пустой. Оба задержанных отказались раскрывать свою тайну, поэтому мы к вам и обратились. Предварительной экспертизой установлено что они не близнецы и не двойники. Похоже, и в самом деле один оригинал, а другой его копия. Вот мы вас и спрашиваем: если это так, то можно ли каким-нибудь образом определить, кто есть кто?
Ученые переглянулись.
— А что, интересная постановка вопроса!
— В самом деле, если допустить?
— Можно попробовать метод Тьюринга.
— Для начала можно.
«Что это за метод такой?» — с тревогой подумала Лидочка.
Вскоре, впрочем, все разъяснилось. Оба сотрудника подсели к профессору с двух сторон, и все трое стали негромко совещаться. Потом Виктор Николаевич что-то быстро записывал на листке бумаги, а Семен Миронович, обратившись к собранию, пояснил, что метод, или тест, Тьюринга позволяет установить наличие интеллекта у искусственных разумных систем, и применяется в роботехнике. Экспериментатор задает серию вопросов роботу и человеку, находящимся в соседней комнате. Если по ответам невозможно установить, кому они принадлежат, значит, робот имеет полноценный разум. В данном случае, пояснил далее Семен Миронович, тест можно упростить. Только что выступавший двойник имеет интеллект, это ясно. Следовательно, остается проверить второго.
— Можете не проверять, — подал голос Стулов, покосившись на Соселию. Интеллект у Владимира Сергеевича очень высокий, иначе он не работал бы главным инженером.
— Почему же? Пусть проверяют, — сухо возразил Владимир Сергеевич. Все должно быть точно.
— Правильно. Все должно быть точно, — подтвердил Виктор Иванович. То, что товарищ работает главным, ничего не говорит. В принципе предприятием может руководить и ЭВМ.
Он откашлялся, потеребил бородку и стал читать вопросы, каждый раз поднимая голову и пристально глядя на Владимира Сергеевича.