На одной волне
Шрифт:
– Ты где был, дурень?
– мысленно заорал я, уворачиваясь от новых предметов.
– Мы уже наверх выбрались, думали, ты там! Здесь всё вот-вот рванёт!
– Не бросили бедного Кондуктора, как это приятно!
– отзывался, полосуя врага, наглый комок шерсти.
– А я решил разведать, что да как! И заплутал!
– Плутарь, чтоб тебя! Нас тут похоронить может в любой момент! Давай, лапы в лапы и за мной! Заканчивай уже с гориллой, нам пора!
– Она не хочет заканчивать, она хочет играть! Не видишь, что ли?
Движения «моей» гориллы становились всё медленнее, кровь текла по груди и спине из ран на затылке. Я смог запихать в барабан ещё несколько патронов, уклонился от запущенного куска стены
Когда ко мне вернулся слух, почти лишённый головы мутант уже издох на полу. Зато второй, крупнее почившего, повернулся, наконец, ко мне.
– Ну и урод же ты, - процедил я, не упустив случая процитировать классика.
Мутант заревел, вызывая боль в ушах, и одним прыжком оказался рядом. Не успев среагировать, я потерял «Отбойник», выбитый образиной, и поспешно нырнул под ещё стоявший на ножках стол. Лапа размером почти со столешницу впилась в него, продавливая древесину, легко подняла мебель в воздух и обрушила на меня. Я снова уцелел, откатившись в сторону, но воздуха не хватало. Когда тобой заинтересовалась псевдогорилла, ноги становятся слегка ватными. Кондуктор бесстрашно прыгнул, метя прямо в морду, но удар лапищи звучно встретил его в воздухе и отшвырнул прочь. Я в ярости подскочил и глупо ударил врага ногой в пах, тот слегка хрюкнул и попытался достать и меня. Падая на спину, я почувствовал резкую боль, вспомнил, наконец, об автомате, впившемся в бок, и со второй попытки выдернул из-под себя «Калашников». Руки тут же свело зверской болью, ладони ободрало выдернутое с нечеловеческой силой оружие. Мутант запыхтел, нависая надо мной, глаза струились злобой. Через секунду я вжал голову в плечи от неожиданности, по воздуху пронеслось что-то размытое и впечатало гориллу в стену. Я сжал саднящими руками уши, чувствуя, как по щекам течёт кровь из разодранных ладоней. Передо мной человек голыми руками награждал мутанта ударами, от каждого из которых я бы умер в муках. Горилла рычала без перерыва, пытаясь достать человека когтями. Наконец, удары достигли цели, человек вскрикнул, обхватил шею мутанта и рывком задрал ему голову вверх. Шея сломалась с приглушённым треском, и горилла шлёпнулась на пол у ног победителя. Я аккуратно обошёл его и уставился на залитого кровью спасителя.
– Котэ, это же Трубадур!
– с трудом проговорил Кондуктор. Он вылез из угла, в который его зашвырнул сильный удар, и теперь не очень уверенно приближался ко мне.
– Откуда он взялся? Не знал, что он такой сильный!
– Я и сам не знал, - тихо ответил я. Теперь и я увидел знакомое лицо, покрытое чёрной кровью вперемешку с его собственной. Грудь и живот Трубадура представляли собой лохмотья после когтей твари. Только глаза оставались чистыми и смотрели, не отрываясь. Кондуктор ткнулся ему в ноги, и словно от этого движения Трубадур осел на пол.
Я подскочил к нему, подложил под голову руку, по которой тут же потекла кровь. Она, казалось, сочилась из всего тела.
– Трубадур, не закрывай глаза! Слышишь? Поставим мы тебя на ноги, еще побегаем!
- Отбегался я, Котэ, - тихо ответил тот.
– Это была последняя горилла, больше ни одной не осталось.
– Тем более! Теперь и жить не страшно! Сейчас перевяжу тебя, заживёт быстро!
– в отчаянии лопотал я.
– Того научника я убил, - произнёс Трубадур, глядя мне прямо в глаза. Он морщился от жуткой боли, но не отводил взгляд.
– Это случайно вышло.
– Не важно се йчас! Потом повинишься!
– попытался остановить его я после небольшой паузы.
– Подожди, я должен рассказать тебе. Да, я знаю эту лабораторию, как ты понял. Чёртов доктор сделал из меня мутанта, вот такая банальщина. Но я сбежал, не хотел убивать по приказу, быть их долбанным супероружием. Вот только с новыми силами пришла и агрессия, я мог взорваться из-за любого повода, - голос Трубадура звучал ровно, но иногда он замолкал, пережидая новый приступ боли.
– Песни помогли мне избавляться от вспышек гнева. Но там, на Янтаре, парень захотел доказать мне, что он хороший специалист, хоть и молод. Пристал, как тушкан. Мол, давайте проведём экспертизу, заодно и обследуем, что происходит с человеческим организмом в Зоне. Я отказывался, чувствуя, как во мне бродит волна гнева, но сдерживал себя. Отвернулся, чтобы выйти из туалета, а он сзади кольнул меня чем-то, пробу взял. Я развернулся и ударил его.
– Он сам виноват, к сожалению. Успокойся, постарайся не дышать так часто, - увещевал я Трубадура, стараясь придать голосу спокойствия.
– Он виноват, конечно, но не заслужил смерти. Когда я опомнился, было поздно. На меня не подумали, я всегда производил впечатление плохого бойца. Знали бы они...И на Затоне...тоже я. Вышел и нарвался на стаю собак. Расправиться с ними было не сложно, как ты понимаешь. Но шум привлёк того сталкера, кстати, я отдал тебе его «Медведь».
– Я уже понял. Но это ничего не меняет.
– Нет, Котэ, ты не прав. Меняет, ещё как. Я убил его, потому что он видел, как я расправляюсь с собаками. Он попытался выстрелить в меня, но умер быстрее. Я даже не жизнь свою защищал, а боялся, что всё раскроется. И хотел жить спокойно, - Я сжал руку Трубадура, молча кивнув.
– И только мародёров я убивал осознанно. Тот недоносок, который был с вами на «Юпитере»...он один из той шайки, которую я не отказал себе в удовольствии уничтожить. Ты уж не осуждай меня.
– Я подозревал, что ты неспроста уложил его. Это ещё что, видел бы ты, что Мина учудила. Она такая...потом сама тебе расскажет! Думаешь, почему я так нагло разговаривал с докторишкой? У меня был козырь в рукаве - Мина!
– Мина, - улыбка тронула губы Трубадура.
– Она - чудо. Скажи ей, что никакой она не мутант, уж я-то знаю, почуял бы.
– Сам скажешь, ну что ты как маленький!
– возмутился я, понимая: не поможет, никакой хитростью не удержать мне товарища.
– А молодого не я убил, Котэ!
– дёрнулся вдруг Трубадур.
– Ты уж скажи Боцману!
– Его звали Грош. Не шевелись, кровь и так не останавливается, - бормотал я, пытаясь хоть как-то помочь. Но раны не поддавались мне.
– Я полез на эту штуку там, в карьере. Смотрю - в кабине сталкер сидит, простой, не из бывалых. Сенькой назвался. Перетрусил, когда меня увидел, пистолет наставил. А тут Грош. Сенька сдуру пальнул, и я увидел, как он замертво упал. Не сдержался, сломал Сеньке шею. И убежал, потому что в ярости закинул тело в такое место, что и сам не достал бы. Если хочешь, проверь как-нибудь!
– Тихо, верю я. Да не вскакивай ты, я пытаюсь тебе помочь!
– Поздно, Котэ, - Трубадур поднял руку и взлохматил шерсть Кондуктора, сидящего рядом с ним.
– А ты, дружок, береги его. Он ведь не такой сильный, как я.
Мы с Кондуктором изумлённо переглянулись, последние слова Трубадур произнёс мысленно.
– Я не только мутантов чую, - слабо ухмыльнулся тот.
– И кота раскусил уже давно. Удачи вам, сталкеры.
Трубадур закрыл глаза и ушёл от нас. Мы с Кондуктором молча сидели, глядя на его спокойное лицо. Внезапно я аж подпрыгнул.
– Кондуктор, бежим! Давай скорей!
– за последние несколько минут я напрочь забыл об отсчитывающей минуты бомбе. Смерть Трубадура, вторая за день, и вовсе выбила меня из колеи.
– Да я-то бегу, ты сам не отставай, - завопил в голове полный паники голос.
– Не туда, за мной беги!
Боцман сидел на остатках скамьи в квартале от «Юбилейного» и не знал, куда деваться от полного отчаяния взгляда Мины. Девушка ни на секунду не присела, меряя шагами запущенный сквер. Отмычки виновато щёлкали автоматами, в сотый раз перепроверяя оружие.