На окраине мира
Шрифт:
Однако время шло. Никто его не тревожил. Не ходил кругами, недовольно бурча и негодуя на его упорство. Никто не кидался с досады шишками, не пытался, прокашлявшись, затеять трудный разговор с извинениями и разъяснениями. Не мелькали смутные тени в глубине ночного леса, не доносился шелест потревоженных листьев, и даже всхрапывание массивного грамарца, чье появление никак не могло остаться незамеченным, не раздавалось из темноты. Даже тогда, когда солнце опасливо выглянуло из-за горизонта и робко подсветило верхушки деревьев.
В конце концов, Стрегону пришлось признать, что он снова
– Ау! Лежебоки!
– вдруг звонко крикнули от дороги.
– Долго вас ждать-то? Все на свете проспите. Сони! Хватит дрыхнуть, кончайте валяться! Прямо не воины, а лежуны! Только печи не хватает и семечек в кулечке! Эй! Вы слышите? Дома потом належитесь, лентяи! Нам ехать надо!
– Белик!
– возмущенно подскочил со своего места сонный Лакр.
– Совсем с ума сошел! Еще даже не рассвело толком!
– Подъе-е-м!!
– Ему что, спать совсем не надо?
– поморщился Ивер, неохотно выбираясь из-под плаща.
– Живе-е-е!!!
– Похоже, нет, - мрачно констатировал Торос, недовольно изучая темное небо над головой.
– Да сколько ж можно?! Я вас что, до ночи ждать должен?!!
– О, боже, - вздохнул Терг, помотав головой, чтобы согнать остатки сна.
– Совсем ненормальный! Я в его годы до последнего валялся, чтоб лишний часок урвать, а этот ветропляс все время куда-то спешит! Все ему мало!
– Лакр, хватит глаза тереть и догрызть вчерашнюю кость! Это неприлично и недостойно Братства! Ивер, у тебя скоро рожа треснет от избытка сна или новый синяк под глазом появится!..
– Какая кость?!
– неподдельно возмутился ланниец.
– Вот зараза!
– скривился стрелок, машинально трогая левую скулу. Синяка там, конечно, уже не было - странная травка его полностью свела. Но от воспоминаний она не спасала, а вредный пацан так и норовил задеть за живое.
– Торос, ты ж сын пустыни! Там рано встают и пинками поднимают тех, кто заспался! Дай хорошенько разок по ближайшему соседу, он и проснется! А тот пусть следующему передаст! Глядишь, и жить станет веселее!
Братья, окончательно выбравшись из-под плащей, мрачно переглянулись.
– Вот мерзавец...
– Терг, ну, неужели у тебя не хватит силы ущипнуть своих побратимов?! Я уверен: этого должно хватить, чтобы заставить их оторвать задницы от земли!
– Точно, мерзавец...
– Так! Считаю до трех!
– громко предупредила Белка, по-прежнему не изъявляя желания приблизиться.
– Если после этого не увижу ваши морды на этой дороге, то еду один. Обратно. И с чувством исполненного долга сообщаю Ходоку, что он зря согласился! А потом всему встречному народу докладываю, что хваленое Братство не умеет собираться вовремя! И слишком любит давить лежака в то время, когда надо РАБОТАТЬ!!!
– Белик!
– не выдержал Лакр.
– Хватит орать на весь лес! Чего ты с места сорвался, как настеганный! Темно же еще! Кони не оседланы!
– Так поторопись, рыжий! У вас три минуты на сборы! Не успеете - пеняйте на себя! Время пошло!
– Твою мать!
– с чувством произнес Брон, когда его татуировка опасно похолодела. Он поморщился, покривился. По взглядам собратьев понял, что они тоже почувствовали. Зло сплюнул, сообразив, что Белик действительно не шутит и в самом деле может бросить их на полпути. А затем крепко выругался, раздраженно сдернул с себя плащ и... пошел собирать вещи.
– Ну, наконец-то!
– сварливо выдала Белка, когда на последних секундах истекающего срока на Тракт все-таки выбрались голодные, не выспавшиеся и откровенно недовольные Братья. Держась от них шагах в сорока на спине ворчащего грамарца, она внимательно оглядела попутчиков, оценила хмурые физиономии, нещадно мятые рубахи, спутанные вихры у Лакра и слегка растрепавшую косу Тороса (Терг и его ситт по причине коротких стрижек не испытывали подобных проблем). Делано не заметила аккуратно собранного Стрегона и выразительно сморщилась.
– Тьфу! Всего день прошел, а вас опять надо купать, как болотных коней!
– Ты ж нам времени не дал, - сердито напомнил Лакр.
– Не моя забота, что вы так долго дрыхнете.
– Я даже не перекусил!
– Всухомятку поешь. По дороге.
– Белик! Да чего ты нас сдернул, чудовище? Нельзя было на полчаса позже выехать?!
– Нет, - отрубила Белка, разворачивая Курша.
– Если не доберемся до заставы до полудня, потом застрянем до вечера. Они там въедливые, занудные, неразговорчивые, а народ сюда прется отовсюду, откуда не лень... тот караван, что перед нами прошел, наверняка не единственный. Некоторые заранее на целые сутки встают, чтобы пройти проверку пораньше. Так что можем наткнуться на приличную очередь. А нам нельзя задерживаться. Поэтому вперед и с песней. Да не шагом, как вы плелись до этого, а в темпе получившего ускорение гонца, которому надо кровь из носу доставить срочное донесение.
Они мрачно переглянулись.
– Что ж ты сразу не сказал про заставу?
– раздраженно дернул щекой Терг.
– А я вам что, сирена, чтоб на пол-леса орать?!
– Все равно ж орал, как резаный!
– Так, наговорились, - сухо оборвала Гончая дальнейшие пререкания.
– Ноги в руки и бегом, пока нас не опередили. Я лишний день тут торчать не нанимался. Своих дел по горло. Живее!
Не дожидаясь ответа, она послала Курша быстрой трусцой. Затем - ровной рысью. Но потом поняла, что никто вроде не возражает, и позволила ему перейти в относительно спокойный для стремительного, как ветер, скакуна галоп. Так, чтобы и самой поодаль держаться, но и безнадежно отставших не получить.