На орбите (в сокращении)
Шрифт:
Но Билл не отвечает. Астронавт мертв, из отверстия на затылке у него течет кровь. Видимо, шею Кипа тоже обрызгало кровью.
О господи! Что же случилось?
Но Кип уже и сам догадался. Какой-то предмет — крошечный метеорит, обломок космического мусора — пробил на немыслимой скорости оболочку «Бесстрашного» и убил астронавта на месте.
Как им рассказывали на курсах, конструкторы корабля специально создали такую оболочку, которая позволила бы при столкновении с каким-нибудь небольшим предметом уберечь корабль от взрыва или полной утечки воздуха. У этого корабля самогерметизирующиеся стены. Однако до сих
Кип в ужасе отшатывается назад и оказывается возле своего кресла.
Этого просто не может быть! Он вцепляется в свои наушники и начинает взывать о помощи:
— Центр управления, вызывает «Бесстрашный»! Срочно! SOS! У нас серьезная авария!
«Серьезная авария? Это еще мягко сказано», — думает он, ожидая ответа.
— Центр управления… АКП, Мохаве… кто-нибудь… пожалуйста, ответьте! Это «Бесстрашный». У нас проблема!
Кип проверяет, нажал ли он на кнопку «ПЕРЕДАЧА», потом подкручивает регулятор громкости, все это занимает считанные секунды, но ему кажется, что прошла целая вечность.
Посмотрев в иллюминатор, он узнает проплывающую внизу Аравийскую пустыню и понимает, что оторван сейчас от всего мира, точно человек, застрявший в одной из поглощающих все следы песчаных дюн, что находятся сейчас в пятистах километрах под ним. Нет, дело не в плохой радиосвязи. Связь попросту не работает.
Он смутно припоминает, что им говорили на курсах об аварийных ситуациях. Перечень аварийных процедур. Ну конечно! Но как описать эту ситуацию? Он что-то не припоминает пункта под названием: «В СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ВАШ ПИЛОТ-АСТРОНАВТ УБИТ МЕТЕОРИТОМ».
Им говорили, что все инструкции находятся в памяти главного компьютера, монитор которого расположен перед креслом пилота. Однако существуют и бумажные, ламинированные дубликаты, они хранятся в боковом отсеке. Кип бросается к нему — опять-таки слишком поспешно, — и врезается в стену. Справившись с затвором отсека, он находит стопку бумажных листков, торопливо перебирает их, голова заполнена тревожными мыслями, руки дрожат.
«Успокойся! — говорит он себе, но толку от этого мало. — На одной из страниц, которые ты держишь в руках, есть нужная инструкция. Но где?»
Вот памятка о том, что нужно делать в случае снижения давления, в случае сбоев в системе управления полетом и, наконец, в случае сбоев отказа радиосвязи. Пытаясь сосредоточиться, он пробегает глазами страницы.
Он сознает, что внизу проплыла Саудовская Аравия и сейчас он летит над Персидским заливом. Он всегда любил географию, но сейчас у него есть время только на то, чтобы мельком посмотреть в иллюминатор. Он должен позвать на помощь…
Впервые с той минуты, когда неизвестный объект поразил пилота, Кип решается посмотреть правде в глаза. Помощи нет и не будет! Даже если радиосвязь заработает, никто не сможет добраться сюда и вернуть его на Землю. Им еще на курсах ясно дали понять, что ни одно правительственное космическое агентство и пальцем не пошевелит ради частного космического предприятия. Даже НАСА.
Кип понимает: если ему не удастся восстановить контакт с Землей, значит, придется сделать то, что должен был сделать Билл, — в назначенное время сойти с орбиты. У Кипа есть время, чтобы выяснить, как это сделать, ведь корабль еще не завершил и первого витка.
Они должны были пойти на снижение после четвертого витка, значит, осталось чуть меньше шести часов.
Он дышит слишком быстро, если так пойдет и дальше, не израсходует ли он весь кислород? Но ведь Билл больше не дышит, а израсходовать весь кислород, рассчитанный на двоих, Кипу вряд ли удастся. В любом случае кислорода должно хватить еще на шесть часов.
Кроме того, система электропитания продолжает работать. Панель управления тоже. Есть свет, есть обогрев.
Он осматривает переднюю часть кабины, отыскивая пробитое неизвестным предметом отверстие, и находит его — чуть ниже иллюминатора пилота. Кроме того, этот предмет пробил и заднюю стену, повредив находящееся за ней оборудование, и либо застрял в нем, либо ушел в космос. При этом, судя по всему, автоматически сработал текучий уплотнитель.
Вдруг Кипа охватывает тревога — что, если есть невидимые, не обнаруженные им повреждения, ведь сзади находятся двигатель и топливные баки? Однако в этом случае он, скорее всего, уже был бы покойником. И уж непременно на одном из дисплеев загорелся бы сигнал тревоги. Кип отыскивает индикатор запаса топлива и не без труда считывает его показания: половина топлива еще цела и находится в баках у него за спиной.
Он снова принимается читать инструкции, отыскивает ту, которая относится к неисправности связи, и тщательно изучает ее, проверяя все автоматические выключатели, какие ему удается найти, меняя их установки в надежде услышать спокойный голос контролера, находящегося в пустыне Мохаве.
Но в наушниках тишина. Он отгоняет мучительные воспоминания о брызгах крови Билла и заставляет себя не думать о том, что ему предстоит накрыть окровавленную голову астронавта серебристым майларовым покровом, прежде чем он вытащит его тело из командирского кресла. И вскоре то, что еще недавно было Биллом Кэмпбеллом, обращается в жуткого, накрытого с головой манекена, привалившегося к задней стене маленькой кабины. А единственный живой обитатель космической капсулы сидит перед панелью управления, лихорадочно отыскивая способ поговорить с проплывающей внизу планетой.
И когда под ним начинают скользить Шри-Ланка и восточное побережье Индии, он откидывается в кресле пилота, глядя на бесконечные, пробегающие перед ним по экрану перечни проверок, и пытается разорвать опутывающую его липкую паутину сомнений и не поддаваться панике.
«Боже милостивый, я здесь один. И у меня осталось пять часов на то, чтобы понять, как вернуться назад».
Центр управления АКП, пустыня Мохаве, штат Калифорния, 17 мая, 8 ч. 53 мин. по тихоокеанскому времени
Напряженную тишину Центра управления полетом прорезает вой реактивных двигателей. Возвращается «Локхид-1011» — «Доставка».
Сдержанная реакция на то, что поначалу казалось краткосрочным отказом системы связи, сменилась всеобщей паникой. Профессионалы высочайшего класса сбились в кучку, словно актеры, доигравшие пьесу до конца и не знающие, что делать дальше. Они переглядываются, посматривают на свои мониторы в поисках ответов на вопросы, которые боятся даже сформулировать. И наконец все взгляды обращаются к одному человеку.