На орбите (в сокращении)
Шрифт:
Однако двигатель продолжает молчать, а Кип чувствует, что теряет контроль над собой. Он начинает щелкать переключателями наугад, рычать на экран, бить по пульту. Из-за нулевой силы тяжести от каждого резкого движения Кипа бросает то вправо, то влево, и лишь пристяжной ремень удерживает его в кресле.
— Проклятие! — кричит он, закрыв глаза, и колотит кулаками по подлокотникам пилотского кресла. Но его уже уносит от точки торможения со скоростью восемьсот метров в секунду.
Гнев стихает, и ему на смену приходит холодный, липкий
Всего несколько минут назад Кип думал лишь о том, как управиться с планирующим кораблем и приземлиться, пусть и жестко, на какой-нибудь ровной поверхности. А теперь он был бы рад даже рухнуть на землю — лишь бы сойти с орбиты. Вид вращающейся под ним планеты кажется ему утонченной формой пытки — дом крутится у Кипа перед носом, но добраться до него невозможно.
Кип чувствует, как у него по лицу текут слезы, и вдруг картинка, которую воспринимают его глаза, начинает сжиматься, превращается в светящуюся точку, а следом наступает темнота.
Центр управления АКП, пустыня Мохаве, 17 мая, 12 ч. 45 мин. по тихоокеанскому времени
Ричард Ди Фазио, генеральный директор компании «Американские космические приключения», снимает телефонную трубку и набирает номер. Какой-то мужчина отвечает по-русски, тут же переходит на английский, весело приветствует Ди Фазио, однако, услышав о проблеме с «Бесстрашным», становится серьезным:
— И разумеется, от вашего доброго друга Джеффри Шира помощи ждать не приходится…
— Вы совершенно правы. Но я знаю, что вы собираетесь в ближайшие две недели отправить корабль с припасами и оборудованием на международную космическую станцию.
— Я понял, о чем вы думаете. Но чтобы осуществить этот план, требуются большие деньги.
— Но вы готовы попробовать?
Повисает пауза, потом слышится усталый вздох.
— Ваши люди протянут восемь дней?
— Нет.
— В таком случае вы просите о невозможном, и деньги тут ни при чем. Запуск нашего корабля раньше чем через восемь дней был бы самоубийством.
— У них серьезные повреждения, Василий. Связь с ними прервана, и, судя по всему, наш астронавт не может завести двигатель и сойти с орбиты.
Еще одна долгая пауза, каждый ждет от собеседника дальнейших слов. Первым сдается Василий:
— Даже если мы до них доберемся — у них нет стыковочного модуля, нет переходных люков, совместимых с нашими, и есть всего один скафандр. Мы же не можем взять их на буксир и доставить домой.
— У них есть воздушный шлюз. В него можно поместить второй скафандр. Наш астронавт обеспечит выход пассажира, потом возьмет этот скафандр и выйдет сам.
— Да, это возможно. И все же нам потребуется восемь дней, Ричард. Простите.
— Я вас очень прошу, Василий.
— Друг мой, начиная свое дело, вы знали, на какой риск идете, и все мы предупреждали вас о сложности спасательных операций.
На борту «Бесстрашного», 12 ч. 45 мин. по тихоокеанскому времени
Сознание возвращается медленно. Точно во сне Кип видит размытые очертания кабины и наконец понимает, что плавает в невесомости под потолком.
Он нерешительно протягивает руку, хватается за спинку пилотского кресла, подтягивается к нему и усаживается. Он очень устал и чувствует себя дураком. Ему же объясняли, что давление в кабине соответствует высоте три тысячи метров и чрезмерные физические усилия могут привести к сильному головокружению. Он слишком резко двигался и потерял сознание из-за нехватки кислорода.
Кип смотрит на часы. Обморок длился недолго, до следующей точки торможения в конце четвертого витка осталось восемьдесят минут. Он пытается взбодрить себя мыслями о том, что можно попытаться снова включить двигатели, однако знает: это самообман. Он в тупике, никаких шансов у него не осталось.
И внезапно Кип понимает: единственная реальность, которая у него осталась, — это то, что происходит с ним здесь и сейчас. И в душе словно образуется черная дыра, засасывающая его целиком и выбрасывающая в другое измерение.
И это чувство вины! Давящее, сокрушающее… Ведь он сделал именно то, чего пыталась не допустить Шарон. Теперь она останется без мужа, дети — без отца. Кип добровольно шагнул в пропасть, как идиот.
Слезы текут по лицу Кипа, он обхватывает голову руками, закрывает глаза, тело его содрогается, он молится об избавлении, и безмолвный крик «Нет!» заполняет его сознание. Он раскачивается взад-вперед, пока, потрясенный и уставший, не погружается в благословенный, спасительный сон.
Центр управления АКП, пустыня Мохаве, 15 ч. 05 мин. по тихоокеанскому времени
Неожиданный звонок Василия успокаивает и воодушевляет Ричарда Ди Фазио.
— Шансы есть, Ричард.
— Когда вы сможете стартовать?
— Вы же понимаете, этот рейс предназначался для пополнения запасов космической станции. Мы сможем взять на борт двух человек, однако доставить их сумеем только на станцию. Оттуда они смогут вернуться на Землю в одной из эвакуационных капсул.
По результатам НАСА можно сделать вывод, что кораблем управляет вручную человек, не прошедший подготовки астронавта.
— Кто-то из членов экипажа, возможно, серьезно ранен, если не погиб, — говорит Ричард.
— Если так, мы сможем доставить его на Землю после стыковки со станцией.
— Каковы сроки?
— Пять дней.
— О боже, Василий, к тому времени мертвы будут оба.
— Но если в живых остался только один, времени у него вдвое больше.
Наступает молчание — Ричард обдумывает это замечание. Раньше это не приходило ему в голову.