На орбите (в сокращении)
Шрифт:
Вопрос исчезает, Кип открывает новую страницу и только начинает писать, как его снова прерывают:
«Ввод бортового журнала — середина витка 2».
Бортовой журнал? Кип усмехается: «За кого меня тут держат — за капитана Кирка из сериала?» — и продолжает писать: «У меня остается двадцать минут до попытки развернуть корабль».
«Эй, Кип, перестань! Выражайся по-человечески».
«У меня остается двадцать минут до попытки развернуть корабль, и я перепуган до смерти».
«Да, это уже на что-то похоже. Но нужно побольше описаний, я же для детишек стараюсь».
Вид снаружи потрясающий, и, если бы возвращение домой не стало для меня такой проблемой, я хотел бы остаться здесь, пока хватит кислорода. Трудно описать, Джеррод, Джули, Кэрли и Кэрри, каким глубоким кажется космос, как величественна Земля, что вращается подо мной. Сделанные с орбиты снимки, которые всем нам известны, на самом деле не готовят человека к тому, что он увидит сам, попав сюда. Ради этого стоит пожертвовать жизнью! Конечно, я собираюсь сам рассказать вам обо всем, когда вернусь, но мне кажется, что вы были бы не прочь «услышать» слова, которые приходят мне в голову в тот самый миг, когда я это вижу. Ваш папа в космосе! Мысль удивительная, хотя на вашем веку она может обратиться в банальность.
Он откидывается на спинку кресла, перечитывает написанное, сохраняет на диске, прежде чем взглянуть на часы. Осталось пять минут. Когда-нибудь дети прочтут то, что он написал, и им понравится. Ну, не дети, так внуки.
Глава 4
Центр управления АКП, пустыня Мохаве, 17 мая, 10 ч. 05 мин. по тихоокеанскому времени
В конференц-зале Центра управления полетом Арли Керр, только что опустошив бутылку воды, откашливается и поднимает взгляд на своего босса:
— Сожалею, Ричард, но мы не можем спасти их.
— А «Рискованный»? Мы можем подготовить его к пуску? — спрашивает Ричард Ди Фазио о втором космическом корабле АКП, который стоит со сломанным шасси в одном из ангаров.
— «Рискованный» не сможет летать еще около месяца. Дело не только в шасси, у него треснул лонжерон правого крыла. Если мы поднимем его в воздух, он развалится либо в полете, либо при посадке.
— А можно поторопить ремонтников?
— Срок ремонта — десять дней. Быстрее лонжерон закрепить не удастся.
— О господи! Без «Рискованного» мы не сможем даже… — Ди Фазио удрученно качает головой. — Другие варианты есть?
— Мы не можем провести спасательную операцию, нет связи…
Ричард перебивает его:
— Не рассказывайте мне, черт побери, о том, чего у нас нет! Расскажите о том, что есть!
— Шансов мало, Ричард. Вы же знаете, НАСА не будет нам помогать. Другая страна? Русские? Японцы? Я к ним пока не обращался. Но для того, чтобы оплатить запуск, скажем, «Союза» русских, потребуется сумма, превышающая весь наш капитал, — даже если они успеют поднять его в нужный нам срок. К тому же возникает еще один серьезный вопрос…
— Какой?
— Есть ли на борту хоть кто-нибудь живой?
Ричард бледнеет:
— Мы… мы и этого не знаем?
— Мы знаем только одно: корабль все еще держится на орбите и выглядит загерметизированным. Однако связи с ним нет, телеметрия нулевая, и с уверенностью можно сказать лишь следующее: «Бесстрашный» продолжает работать в автоматическом режиме. Об остальном мы можем только догадываться.
Ричард тяжело вздыхает:
— Простите, Арли. Я просто не был готов к такому повороту событий.
— Черт, да и я тоже!
— Вы же понимаете, это может прикончить нас. Даже если те двое еще живы, случившееся может навсегда выбросить нас из бизнеса.
— Ричард, вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, с каким риском сопряжен этот так называемый бизнес. Вы знаете, каким взрывным потенциалом он обладает, знаете, как сложна система жизнеобеспечения корабля, каждый элемент которой может дать сбой. Конечно, наш корабль надежнее любого шаттла, но мы с самого начала ходили по краю пропасти.
— Но ведь мы еще не потеряли тех двоих. По крайней мере, мы не можем с уверенностью сказать, что они погибли.
— Это так, и все же позвольте предостеречь вас: когда случившееся получит огласку, будет лучше, если никто не услышит, как мы стенаем по поводу финансовых потерь.
— Да, разумеется. Я прямо сейчас вызову Дайану. Нам нужно быстро разработать стратегию.
— Информация обязательно просочится наружу, Ричард. И я понятия не имею, что мы можем сказать или сделать… Остается только наблюдать и ждать. Мы продолжаем попытки установить радиосвязь, и если мы увидим, что капсула разворачивается, чтобы начать торможение, мы будем знать точно: кто-то остался в живых и, значит, у нас есть надежда.
— Ну хорошо, чего мы ждем сейчас?
— Завершения второго витка. Думаю, если Билл жив и дееспособен, он захочет убраться с орбиты как можно скорее.
— Сколько осталось времени?
— Двадцать три минуты.
— И все же по плану, до того как капсула пойдет на снижение, остается еще два витка.
— Они могут протянуть и дольше. По нашим прикидкам воздуха им хватит дня на три. — Арли встает. — Мне лучше вернуться к моим людям. Я попросил их думать, думать и думать — о том, что можно предпринять.
На борту «Бесстрашного», 17 мая, 10 ч. 20 мин. по тихоокеанскому времени
Пора. Кип возвращает ноутбук на подставку, берет инструкцию и усаживается в кресло Билла. Его охватывает возбуждение, как спринтера перед стартом. И все же он испытывает облегчение, потому что сейчас ему придется действовать, а не думать.
Он перебирает в уме все запланированные шаги, просматривает три координаты, которые ему предстоит ввести. «Бесстрашный» должен развернуться на сто восемьдесят градусов и лететь кормой вперед, и, прежде чем Кип включит двигатель, на индикаторе высоты и крена должны появиться строго определенные показатели. Он вводит три числа, трижды проверяя каждое. Трясущаяся рука на несколько секунд зависает над кнопкой «ВЫПОЛНИТЬ», затем он нажимает на нее и слышит щелчок.