На острие

Ридпат Майкл

В этот момент он впервые начал ощущать страх. Мышцы шеи и спины напряглись, а в крестце возникла тупая боль. Лишь за день до этого Кальдер мечтал встретиться с Мартелем лицом к лицу, чтобы слегка его потрясти, но теперь, когда он оказался в доме финансиста, эта идея перестала ему казаться удачной. Кальдер глубоко вздохнул. До тех пор, пока он не перестанет контролировать себя, все будет в порядке. А на кишащих лыжниками горных склонах он вообще окажется в полной безопасности.

В одиночестве он пробыл всего несколько секунд. Дверь распахнулась, и в зал вошел Мартель. Хозяина дома сопровождали не очень высокий, но широкоплечий человек

со смуглым лицом и женщина.

– Страшно рад, что вы смогли зайти, Алекс. Познакомьтесь. Это Викрам Рана. Он занимается у меня деривативами. Сегодня он, к сожалению, очень занят и всю вторую половину дня, бедняга, проведет на работе. А это моя супруга Черил, которая только что вернулась из Нью-Йорка. Она лишь выпьет в нашей компании. Жена находит все эти разговоры о рынках ужасно скучными. Я прав, mon ange?

На миссис Мартель были джинсы и белый свитер, светлые волосы собраны в конский хвост. Ее розовощекое лицо светилось простой и очень естественной красотой, что для супруги миллиардера было крайне необычно. Черил одарила Кальдера стопроцентной американской улыбкой от уха до уха и крепко пожала руку. В присутствии женщины, особенно такой, как миссис Мартель, Кальдер почувствовал себя более уверенно. Она не была похожа на человека, способного стать соучастником убийства.

– Рита, принесите напитки, – сказал Мартель, обращаясь к горничной.

Кальдер попросил томатный сок, Викрам заказал диетическую колу, Черил – бокал белого вина, а Мартель потребовал виски с джинджер-элем.

– Вам удалось добыть лыжи, Алекс? – поинтересовался хозяин дома.

– Да, утром взял напрокат в какой-то лавке.

– Превосходно. Вы хороший лыжник?

– Более или менее.

Вообще-то он считал себя отличным горнолыжником, но Мартель скорее всего настоящий ас. У Кальдера не было ни малейшего желания бросать ему вызов.

– Снег сегодня просто прекрасный, – проговорил Мартель, подводя гостя к окну. – Здесь сильные снегопады, воздух очень сухой и порошкообразный покров существенно лучше, чем в Альпах.

– Какой прекрасный вид, – заметил Кальдер.

– Мне нравятся горы Тетон. Да, кстати, вам известно, как родилось это название?

– Нет.

– Когда французские трапперы увидели горы со стороны Айдахо, они назвали их «Les trois tetons», а «tetons», если вы не знаете, по-французски означает «сиськи», – со смехом пояснил Мартель. – В «Шалмэ» изумленно вскинули брови, когда я объявил, что мой фонд будет называться «Тетон». Мне нравится дразнить швейцарских гномов – они относятся к себе так серьезно… Но как я мог назвать фонд по-другому? Впрочем, я скорее думаю об этих горах как о титанах. В них столько силы, столько мощи! Особенно в пике Гранд-Тетон. После одиннадцатого сентября сюда в поисках безопасности и комфорта перебралось много людей. Очень много.

Кальдер внимательно посмотрел на самый высокий пик кряжа – молчаливого, величавого властелина, чьи склоны были покрыты морщинами и складками, словно шрамами. Из снега там и сям показывали свои острые зубы скалы.

– Кроме того, у нас есть река. Рыбалка в ней – одна из лучших в стране. А через ранчо чуть ли не за самым домом струится ее приток. Вы ловите на муху?

– У меня на это не хватает терпения, – ответил Кальдер, не представляя, как сверхактивный Мартель может тихо следить за трепещущей в потоке искусственной мушкой.

– Терпения? У нас вам не потребуется никакого терпения, – сказал Мартель. – Это по-настоящему захватывающее занятие. Вы практически охотитесь на рыбу. Вам известно, что некоторые виды форели водятся только в этой реке?

Пока они восхищались горным пейзажем, Кальдер заметил какое-то отразившееся в стекле окна движение. Всмотревшись, он увидел, как Викрам приблизился к столу, чтобы добавить в колу льда. Проходя рядом с Черил, он погладил ее чуть ниже спины. Черил отбросила руку, метнув в него гневный взгляд, но в этом взгляде было и нечто такое, что не оставляло места для сомнений: Викрам и Черил – любовники.

Кальдер покосился на Мартеля, но хозяин дома оставался в полном неведении по поводу того, что происходит за его спиной. Скорее всего с места, где он стоял, то, что происходит в комнате, видно не было.

– Вам, наверное, здесь нравится, миссис Мартель? – медленно повернувшись, спросил Кальдер.

– О да, – ответила она. – Я родом из Висконсина. Там зимой холодно и снежно, но гор нет. И в то же время я иногда должна отсюда сбегать, чтобы окончательно не свихнуться.

– Черил много времени проводит в своей студии, – сказал Мартель, и в его тоне можно было уловить нотку гордости. – Вы видели керамику в этой комнате? Я убеждаю ее открыть в городе галерею, но она отказывается меня слушать.

Кальдер взглянул на высокую многоцветную вазу, стоящую на высоком постаменте у его локтя. Она напомнила ему глиняные скульптуры Генри Мура, хотя в творении Черил присутствовало больше чувственности.

– Вот эта мне очень нравится, – сказал он.

– Хотите, я вам ее подарю? – с готовностью предложила Черил.

– Боюсь, что не смогу принять такой подарок, – немало удивившись, ответил Кальдер.

– Но, mon ange, это же одна из твоих лучших работ, – запротестовал Мартель.

– Не волнуйся, дорогой. Я всегда могу сделать еще одну. – Черил сняла вазу с подставки. – Только надо завернуть ее в пузырчатый пластик. Вы, наверное, не захотите ее разбить, таская за собой по свету?

– Но, Черил! – гневно сдвинул брови Мартель.

Кальдер понял, что Черил ведет с мужем какую-то игру. Он не знал, известно ли ей о той враждебности, которая существует между ним и Мартелем, или женщина просто ощущает ее присутствие. Как бы то ни было, он не удержался от искушения ей подыграть.

– Благодарю вас, миссис Мартель. Для меня эта ваза станет самой большой драгоценностью.

– Прошу вас, зовите меня просто Черил, – сказала она дружеским тоном, без малейшего намека на флирт. – Не сомневаюсь, что вы будете ее ценить. Я заметила, как вы на нее смотрели. Для художника это наивысшая похвала, – закончила она и вышла из комнаты с вазой в руках.

Кальдер радовался, что ему удалось уязвить Мартеля, но пришел он сюда вовсе не за этим. В первую очередь надо было заставить его говорить, поэтому он сменил тему.

– Расскажите мне об итальянской сделке прошлого года, – сказал Кальдер. – Я тогда волей судьбы пару раз оказывался на противоположной стороне баррикад. В конце концов мне пришлось капитулировать и выйти из игры.

Гнев Мартеля мгновенно исчез, и он пустился в длинный спич о фонде «Тетон» и о евро. Кальдер его подбадривал, льстя в нужных местах самолюбию рассказчика. Интерес, который он проявлял к словам Мартеля, был совершенно искренним. Повествование крупного финансиста пробуждало в нем азарт, о котором он изо всех старался забыть весь прошлый год и которого ему так не хватало теперь.