На переломе веков
Шрифт:
— …лег шибко поздно… приболеть изволил…
Но поскольку она произносила эти слова по-русски, испанец ничего не понял. Ну, кроме того, что кто-то пришел и желает его видеть. Сервера тихонько застонал. Судя по тому, что горничная говорила по-русски, это, по счастью, не его офицеры. А то хорош бы он был, представ перед ними в таком виде. Но и перед кем бы то ни было иным предстать в том состоянии, в котором он находился после жуткого русского пойла, было совершенно невозможно. Так что Сервера остался лежать, прикрыв глаза и стараясь не двигать головой.
Однако, похоже, посетитель был настойчив. Потому что спустя еще пару минут голос горничной стал приближаться:
— …ажралси… еще иностра-анец… —
И адмирал понял, что встречи не избежать. А вслед за тем ему внезапно пришло в голову, что это может быть посланец великого князя. Поэтому Сервера, едва слышно постанывая, приподнялся и сел на кровати. В этот момент двери спальни распахнулись и между створками просунулась голова горничной:
— Встали, ваша милость? — спросила она по-испански.
— Да… Кто там?
— Не могу знать. Сказали, от господина великого князя.
— Хорошо. — Сервера поморщился. По испанским меркам эта женщина вела себя просто вызывающе, но ничего поделать было нельзя. Найти здесь, в Кронштадте, прислугу, говорящую по-испански, оказалось неожиданно трудно. Эта горничная и так обходилась ему в совершенно неприличную сумму, и не платить ей никакой возможности не было, потому что других кандидаток просто не сыскать. — Передай — сейчас буду. И… угости там чем-нибудь. Хотя бы чаем.
Горничная кивнула и исчезла.
К гостю адмирал вышел только через полчаса, проклиная коварную природу национального русского напитка. Даже после виски ему не было так хреново. А это уж такое дерьмо, что дальше просто некуда! Впрочем, он никогда и не выпивал не просто такого же, а хотя бы даже сравнимого количества виски.
Гость, терпеливо дожидавшийся его все это время, поднялся из-за стола и, поприветствовав хозяина, раскрыл небольшой саквояж и протянул Сервере нетолстую пачку листков весьма низкого качества.
— Что это? — удивленно спросил адмирал. Он рассчитывал на что-то другое — а тут пачка дрянных листочков, исписанная от руки.
— Мой господин велел передать вам это. — Гость коротко кивнул и вышел из комнаты.
Сервера, проводив его непонимающим взглядом, сел на край стула и поднес к глазам первый листок.
Когда через несколько минут в гостиную заглянула горничная, адмирал сидел за столом, теребя бороду и внимательно вчитываясь в разбросанные по столу листки.
— Ваша милость, завтрак подавать?
— Что? А-а… нет. Принеси чая. Сюда. И… что-нибудь от головной боли. Мне надо поработать.
Спустя пять минут, когда горничная сгружала с подноса чайник, чашку и вазочку с печеньем, ее взгляд зацепился за отчеркнутую ногтем испанскую фразу: «Первое нападение, скорее всего, произойдет не на Карибах, а на Филиппинах, поскольку сил, имеющихся там, абсолютно недостаточно…»
Горничная едва заметно пожала плечами и вышла из комнаты. Чего еще ждать от мужчин, пусть даже они иностранцы, — только игр в войну и пьянок…
Глава 7
И-иэха-а!
Стоявшая на грубо сколоченном деревянном столе бутылка с квасом подпрыгнула и едва не опрокинулась. Я инстинктивно втянул голову в плечи, а потом распрямился и стряхнул с волос просыпавшийся с потолка блиндажа песок. Знатно жахнуло, вот только как-то слишком близко. Это что, уже износ стволов начал сказываться? Вроде рановато еще. С того момента, как поля нарезов орудий начали покрывать хромом, живучесть стволов возросла очень существенно. Скорее всего, просто сорвало ведущий поясок. Да… похоже, все-таки придется делать двойной, а это опять увеличит стоимость снаряда.
Я протянул руку и, сцапав бутылку, сделал большой глоток. Хор-рошо! Куда там всяким кока-колам… Впрочем, это уже дошло и до покинутых мною современников из начала XXI века. Потребление кока-колы, на которую изголодавшийся по «обетованной загранице» народ позднего СССР набросился сразу после падения «железного занавеса», все последние годы перед моим переносом сюда неуклонно снижалось, а кваса, наоборот, росло. Несмотря на все рекламные компании. Кстати, довольно талантливые. Тенденция оказалась настолько ярко выраженной, что в 2007 году сама компания «Кока-кола» озаботилась производством кваса… Ну а здесь, похоже, есть шанс вообще не пустить едкую американскую газировку не только на российский, но и на европейский рынок. Либо сделать из нее обычный «нишевой», то есть слегка маргинальный бренд. Хотя вообще-то производство кваса в бутылках я затеял в основном из-за того, чтобы получить рынок сбыта для запатентованной мною пробки. Однако идея оказалась плодотворной и сама по себе. Так что сейчас мои созданные на паях с братьями Ковалевыми заводы выпускали уже пятнадцать видов кваса — русский, с хреном, белый, петровский, ржаной, сухарный, медовый, ягодный, красный, фруктовый и так далее. Если честно, в России они продавались в относительно скромных объемах и скорее вследствие удобства упаковки, зато в Германии и Франции, к моему удивлению, пошли на ура.
И-иэха-а!
На этот раз блиндаж лишь слегка тряхнуло. Во-от, этот явно пошел нормально. Ближе к центру эллипса рассеивания. Как ему и положено.
Грохот выстрелов над полигоном звучал уже третьи сутки без перерыва. Огонь вели орудия двух калибров — триста пять и двести три миллиметра. Именно эти калибры станут главными на строящихся броненосных крейсерах и броненосцах. Броненосные крейсера планировалось вооружить четырьмя восьмидюймовками с классическим расположением по два орудия в носовой и кормовой башне и восемью шестидюймовками Канэ всё в тех же, уже практически стандартных, двухорудийных полубашнях, которыми оснащались крейсера «золотой» и следующих серий. Но там они выступали в качестве главного калибра, а на броненосных крейсерах и броненосцах должны стать средним… Разница была только в несколько увеличенной длине ствола, ну и еще в кое-каких усовершенствованиях, сделанных по результатам эксплуатации этих орудийных установок на крейсерах. На броненосцах же главным калибром должен был выступать двенадцатидюймовый. А в качестве среднего рассматривался либо все тот же шестидюймовый, либо восьмидюймовки. Третьим, как это сейчас называлось, противоминным калибром всех кораблей будут новые восьмидесятисемимиллиметровки, совпадающие по калибру с новыми же армейскими полевыми орудиями.
Курс на унификацию калибров я выдерживал жестко. Хотя суммарный выигрыш от него оказался несколько меньше, чем я предполагал. Полностью совместить технологии никак не получалось. Морские пушки были тяжелее, с более длинными и толстостенными стволами. Так что унификация производства стволов удалась лишь частично. Да и это было немало… А так вообще полевые пушки вышли просто на загляденье. Но пока на вооружение был принят только первый дуплекс. Причем, вопреки моим опасениям, проект прошел на ура. Введение в конструкцию достаточно мощных противооткатных устройств позволило сделать лафет с раздвижными станинами, что тут же увеличило угол горизонтального обстрела орудия до сорока пяти градусов, в то время как у типичных для этого времени орудий на лафете с одной станиной он составлял едва пять градусов. Угол вертикальной наводки тоже увеличился. У стосемимиллиметровой гаубицы он составлял почти шестьдесят пять градусов. У пушки был в полтора раза меньше, но тоже значительный. Вследствие чего наши новые орудия получили не только увеличенную дальность стрельбы, но и просто несопоставимые с другими образцами возможности для маневра огнем.