На перепутье: Воительница
Шрифт:
— Не нужно, — чуть кривясь, привстаю на локтях. Боли, конечно, нет, но дискомфорт остался. — Я и есть полиция, мэм. А скорая… — бросаю взгляд на воительницу, все еще сжимающую мою ладонь. — Она врач. Не переживайте.
— Ладно…
— Преступник сбежал? — осматриваюсь и понимаю, что в подворотне нет никого, кроме нас.
— Ваша… м-м… напарница, — нерешительно выдает женщина, — не стала удерживать его. Лишь предотвратила попытку напасть на меня. Он сбежал, к сожалению…
— Не беспокойтесь. Мы обязательно поймаем его. — Без особого желания я осторожно убираю руку девушки с раны и под ее
— Вы уверены, что вам не нужно в больницу? У вас же кровь.
— Мне нужно чтобы вы прошли со мной в участок и дали показания, — говорю, проигнорировав ее вопрос. — Прошу прощения, я не представился… Джон Хейз, капитан полицейского департамента Сиэтла. Как пострадавшая вы должны пройти со мной для дачи показаний.
Делаю более серьезный вид, быстро показываю опешившей женщине значок и прячу его обратно в карман. Она колеблется мгновение, а затем опускает взгляд.
— Простите, капитан. Я благодарна вам за помощь, но это не может подождать до завтра? — Женщина снова смотрит на меня глазами, полными надежды на понимание. — Я… я возвращалась с работы. Понимаете… дома дети. Они с няней, но я не могу платить ей сверхурочно. Можно я…
— Да, — перебиваю ее я, кивнув. — Я понимаю. Запишите мой номер и продиктуйте свой. Я вызову вам такси и буду ждать завтра в участке.
— Спасибо, — с облегчением выдыхает она, переводя взгляд с меня на девушку. — И вам. И вам огромное спасибо!
Женщина хватает ее за руку, и я ожидаю, что моя амазонка испугается или сразу же отшатнется, но каково же мое удивление, когда вместо этого ее губы трогает улыбка. Легкая, нежная улыбка…
После того как я обмениваюсь с потерпевшей номерами, даю ей информацию, куда нужно будет явиться для дачи показаний, и провожаю ее до такси, мы остаемся с девушкой одни. Боковым зрением замечаю, что она тоже следит, как уезжает машина. Но когда такси скрывается за поворотом, девушка разворачивается и… Уходит?
В самом деле уходит! Идет спокойным шагом вперед как ни в чем не бывало.
— Ну нет… — догоняю ее, хватаю за руку и разворачиваю к себе лицом. Глаза цвета аквамарина впиваются в меня с цепкостью рыболовных крючков — никак не отвернуться. — Что ты сделала? — указываю пальцем на кровавое пятно на бежевом пальто. Девушка озадаченно смотрит сначала на рану, а потом на меня. — Ты же определенно что-то сделала… Она не могла затянуться так быстро. Я совсем не чувствую боли. И я отказываюсь принимать это за галлюцинации. Ты что… шаманка какая-нибудь?
Она хлопает ресницами — невинно, будто провинившийся ребенок. В глазах непонимание, а на лице — паутинка усталости. Девушка так слаба, что даже не пытается вырваться из моей хватки. А вроде должна, если судить по ее недавнему поведению…
Замечаю, что она дрожит, и накидываю на ее плечи свое пальто. Она не сопротивляется, но не знаю — потому что не хочет или просто не может.
— Что бы ты ни сделала, — медленно достаю из-за пояса наручники, не спуская с девушки глаз, — я в любом случае не привык оставаться в долгу. Долг чести, знаешь ли, — это то, что мы не занимали, но должны вернуть. И я верну. — Защелкиваю наручники сначала на своем запястье, после на ее, и приподнимаю руку, демонстрируя, что теперь мы связаны. — Я помогу тебе.
Глава 6.
Джон
Пока мы шли к машине, беглянка вела себя слишком тихо и… послушно. Кажется, ее даже совсем не задевало, что мы были закованы в наручники. Лишь только когда я усадил ее на заднее сиденье и приковал наручниками к дверце машины, она вскинула на меня усталые глаза и сразу же отвернулась. Смирилась с тем, что я ее поймал? Или просто вымоталась?
Я все же склоняюсь ко второму варианту… Ведь после нескольких минут езды, припарковавшись напротив участка, обнаружил, что она уснула. Сон ее совсем не похож на спокойный — она часто вздрагивает, пока я, откровенно говоря, задумчиво пялюсь на нее. Вроде бы все очевидно — бери да возвращай обратно в камеру. Но что-то невероятно тяжелое, осевшее в груди сразу после встречи с ней, не дает мне поступить подобным образом.
Жалость. Да, это определенно она, черт ее побери. Такая сильная, что и не придавить. Я долго постукиваю пальцами по рулю, глядя то на здание полицейского участка, то на девушку, и чувствуя, как все стесняет в груди, а после сдаюсь — завожу машину, быстро выезжаю с парковки и направляюсь домой. Наконец-то.
Я успел пожалеть о своем решении, пока тащил девушку с подземки до лифта, ведь, как ни пытался, не смог разбудить ее. Сейчас она не кажется такой тяжелой, но ноги все же подрагивают. И, скорее, не от ее веса, а от усталости.
Не встретив по пути ни одного соседа, что не может не радовать, я, наконец, добираюсь до квартиры и, с трудом отворив дверь, буквально проваливаюсь в темноту с девушкой на руках. Бонни тут как тут — уже встречает меня у двери, радостно виляя хвостом. За пару дней я успел соскучиться по ней. Если бы не правила, брал бы ее с собой в участок, но пока приходится полагаться на моего добродушного соседа Майка, согласившегося выгуливать ее.
Бонни взволнованно крутится вокруг ног — такая большая, что с легкостью может повалить меня на пол. Подвывает тихонько, всхлипывает, будто знает — шуметь нельзя, но замирает, когда я закрываю дверь и включаю в маленьком коридоре свет.
Шоколадные глаза лабрадора-ретривера впиваются в бессознательную девушку, светлая, почти молочного оттенка, голова склоняется набок.
— Да, у нас гостья, Бонни, — снимаю ботинки и несусь в гостиную с пониманием, что еще немного — и уроню ее.
Я успеваю мягко уложить девушку на бежевый длинный диван у панорамных окон и остаюсь сидеть рядом, не в силах подняться. Из груди вырывается тяжелый вздох, я облокачиваюсь на диван и роняю лицо в ладони, чувствуя, как капельки пота скользят по виску и шее.
Спустя какое-то время меня будит прикосновение влажного носа к моей руке, и я нехотя поворачиваю голову к определенно взволнованной происходящим Бонни.
— Я и сам в шоке, ушастая, — сажусь на пол и тянусь к висячему уху собаки, не сводящей с меня глаз-бусин. — Не знаю, куда ее девать. Завтра Валери приезжает.
При упоминании сестры Бонни отпрыгивает назад и начинает кружить вокруг себя, но быстро затихает и снова садится рядом, подставляя голову для поглаживаний.
— Еще продукты в машине…