На пересдачу – с клыками!
Шрифт:
Моя провожатая, несмотря на порой излишнюю язвительность, оказалась неплохой собеседницей. Я узнала, что в отделении есть несколько оперативных следственных групп, а многие оборотни приходили в департамент после службы на границе барьера. Мой куратор, к слову, тоже оказался из бывших военных, как и Риру. И да, между штатскими и армейскими шло негласное противостояние. Не всегда, конечно…
Вот так, за весьма познавательным разговором мы и дошли до склада, у дверей которого Риру меня и покинула. После получения формы мне следовало заглянуть в канцелярию для подписания бумаг и потом отправиться в лабораторию.
Вот только загвоздка вышла сразу же, на первом пункте
Так вот, разработчики моей униформы не стали мелочиться. И это «специальное место» было везде: от обтягивающих мою… кхм, пусть будет бедра брюк до выразительно потрескивающих пуговичек рубашки на груди.
А ведь я попросила свой размер! И именно он был указан на бирке. И длина – ровно моя, но вот объем… Он оказался исключительно мужским. Хотя гоблин-кладовщик с пафосом заявил, что форма универсальная! Причем вручил мне комплект с так гордостью, словно это было минимум знамя. Еще и добавил:
– Смотри, стажер, не посрами возложенных на тебя одежд!
И вот сейчас, глядя на расходящиеся на груди пуговицы, поняла: посрамлю. Обязательно. Как выйду отсюда, так и начну…
Идея пробыть всю практику парнем с каждой секундой становилась все более соблазнительной по причине своей стремительно растущей несбыточности. И дело не столько в спецодежде… Куратор в любой момент может узнать о том, что я девушка. Или другие оборотни…
Вон Риру весь разговор подозрительно на меня косилась. И я печенкой чувствовала, что она поняла: перед ней девушка. Но почему-то двуликая не стала уточнять. Может, как женщина, работающая среди мужчин, поняла причину моего маскарада? А может, это лишь плод моего воображения и ей вообще плевать с небоскреба на нечаянного стажера. Но так или иначе, если я продолжу обман, то объяснение с куратором потом получится весьма тяжелым… К тому же главное – не чтобы Стэйн не опознал во мне девушку. Главное – чтобы не учуял ТУ САМУЮ девушку, со вчерашнего вечера.
А это значит, сегодня же вечером мне нужно измениться настолько, чтобы стажировку проходила все же адептка Дэйна Драккарти, но слегка и не она… Запах, цвет моих волос и их длина… Наверное, все. Значит, нужно заглянуть в парикмахерскую и парфюмерную лавку. Ну и глушащий амулет, чтобы чуткий нюх оборотня не смог меня опознать. Его я смогу сделать сама. Для артефактора создать подобный – все равно что сделать кофе с пенкой: раз плюнуть.
– Ну как, подошло? – проскрипел сварливый голос кладовщика из-за двери с интонацией «катись отсюда поскорее, меня важные дела ждут: кроссворд сам себя не разгадает!» – Распишись давай и мотай отседова… И как енту свою практику пройдешь – не забудь вернуть! А то приходят тут такие вот соплежуи… Новенькое все им выдаешь… А они даже на куртку наработать не успеют, как сматываются. И всю обмундировку с собой утягивают, не думая возвращать!
Мне было не обидно за «соплежуя», но я запомнила. И скривилась: вот почему в детстве, если кто-то тебе не нравился, можно было стукнуть его совочком и засыпать песочком, а сейчас это статья? А гоблин-кладовщик прямо-таки просил лопаткой по голове. Хотя бы чтобы поправить корону на темечке у этой пипетки, вообразившей себя клизмой.
– Не подошла! – мстительно сообщила я.
Ответом мне стал отчетливый скрежет зубов. Новый комплект мне принесли спустя четверть часа проклятий, увещеваний и стенаний. Не сказать, чтобы он сел идеально, но во всяком случае я теперь могла спокойно двигаться и не опасаться, что на мою пятую точку будет пялиться весь отдел. К тому же в ней можно было не бояться, что если вздохну чуть глубже, то нечаянно могу совершить покушение метко отстреливш… точнее, оторвавшейся пуговицей.
Покончив с униформой, я отправилась в канцелярию оформиться и там-то узнала, что на время стажировки мне положены дотационные выплаты. И это была самая приятная из всех новостей. А когда увидела сумму своего «жалования», то впечатлилась. Весьма.
И вот так вот, с охапкой форменной одежды и договором в зубах, я наконец добралась до лаборатории, властелином которой был магистр Хук.
Внешность единоличного правителя местной лаборатории идеально подходила для должности главного казначея. Потому как, случись последнему пуститься в бега, ориентировку писать на такого было бы одно удовольствие. Столько особых примет… Это и идеально лысая, как коленка, голова, и белоснежные пышные усы с кустистыми бровями, и бородавка, опять же, на кончике носа. А пергаментная, сморщенная, словно кора столетней липы, кожа?.. А хромота? И радикулит, напоминавший о себе Хуку едва ли не чаще, чем рудничный кашель, душивший старика?.. Ах да, самая главная черта в облике моего коллеги – это характер. Стальной. И дабы оный не подвергался коррозии, магистр Хук его регулярно протирал. Чистейшим спиртом. Изнутри своего организма.
Это все я успела понять за оставшиеся полдня, пока стояла в фартуке из дубленой кожи, очках-гогглах, дыхательной маске и жёстких перчатках и помогала магистру Хуку с анализом обгорелого обломка от тяжеловесного артефакта Элоа.
Сплавленный в пожаре кусок металла, к слову, сначала пришлось разделить рассекателем. Хук, глядя на то, как я привычно работаю громоздким резаком, добродушно проворчал, поглаживая пышные усы:
– Тяжко тебе, мелкая, в профессии придется, ой, тяжко… Но тем, кто поперек тебя попрёт, еще тяжельше будет, – вынес вердикт эксперт и, запустив руку в один из многочисленных карманов на штанах, выудил оттуда фляжку, отхлебнул из нее и крякнул.
Хуку, оказавшемуся троллем, я сразу же решила сказать о том, что стоящее перед ним стажерообразное существо – это девушка. Хотя бы потому, что в отличие от двуликих магистр идентифицировал людей по облику, а не по запаху. А завтра… Завтра частичную смену облика объясню тем, что решила перекраситься в блондинку. Дабы своим видом соответствовать всем тем глупостям, которые могу натворить на стажировке.
Резать и красить свои темные волосы было жаль, но это самая малая из жертв для поддержания конспирации.
А мастер меж тем продолжал:
– Упрямая у тебя порода, Дэйна, наша, артефакторская… Да и руки, смотрю, привычные к ремеслу, будто дюжину лет уже отвертку в руках держишь.
– Больше, – усмехнулась я, закончив с распилом.
– Как так? – удивился эксперт. – Тебе же, небось, около двадцати всего? Когда успела-то? Не с гаечным же ключом в руках родилась? – не поверил он.
– Почти, – усмехнулась я, не став объяснять, что мое детство прошло под треск гайковертов, звон разводных ключей и шум элементалей в моторах. И с инструментами у меня вообще отношения складывались лучше, чем с людьми. Причем со школы, где я умудрилась расквасить нос сыну директрисы за то, что тот меня попытался травить. Вот только его издевательское «ублюдочная сквырь» я стерпела два раза, а на третий вернула с хуком… За что меня вызвали на ковер и потребовали извинений.