На первых ролях
Шрифт:
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть скажет «да», – молилась про себя девочка.
– Ни в коем случае! Ты мне нужна здесь, – отрезала Леверн, не задумываясь ни на мгновение.
Челси взглянула на мать, молча умоляя о поддержке.
– Мама, пожалуйста, мне так хочется! Я могу взять студенческий билет и потрачу свои сбережения!
– Юная леди! – негодующе воскликнула Леверн. – Откуда вы набрались наглости, чтобы расстраивать мать в такой вечер, как сегодня! Ей необходимо выспаться, так что забудь все эти глупости.
Обычно Челси никогда не настаивала, но сейчас не могла вынести мысли о том, что лишится последней возможности
– Не так уж много я прошу, и мне очень хочется поехать, – с отчаянием настаивала девочка. – Я сделаю для тебя все, что угодно, только, пожалуйста, подумай об этом, бабушка, не говори сразу «нет».
К несчастью, добродетель не вознаграждается, и, поскольку Челси всегда была спокойным, послушным, готовым прийти на помощь ребенком, она совсем не умела торговаться и добиваться своего.
Холодным от бешенства голосом Леверн процедила:
– Немедленно убирайся отсюда! Твоя мать завтра начинает работу, благодаря которой у тебя эта прекрасная крыша над головой, повариха готовит обед, а горничная убирает и стирает твою одежду! Как ты посмела расстраивать Банни?
– Но в таком случае, зачем я здесь? И Каталина, и Елена всегда могут помочь тебе. К чему еще и я? – упорно стояла на своем Челси.
Но неожиданно мать, на поддержку и одобрение которой так надеялась девочка, предала ее. Несколькими доброжелательными словами она уничтожила надежды Челси. Потянувшись к руке дочери, Банни нежно улыбнулась в полные слез глаза девочки:
– Не вини бабушку, дорогая! Она знает, как я скучаю, когда тебя нет дома, и, кроме того, просто не вынесу, если ты будешь так далеко! Пожалуйста, прости меня, сокровище мое, но я слишком люблю тебя, чтобы отпустить.
Банни была поистине мастером в искусстве убивать добротой.
Безутешная Челси вернулась к себе, чтобы написать Маргарет и объяснить, почему не может приехать. Никогда еще в жизни ей не было так отчаянно плохо. Неужели жизнь всегда будет так жестока к ней?!
ГЛАВА 25
Хилда сидела за письменным столом, уставившись на телефон, как на готовую к нападению гремучую змею. Каждую минуту он мог зазвонить и ей придется, вероятно, выдерживать очередной натиск Леверн, атаки которой все учащались по мере того, как проходили дни, а Хилда по-прежнему не могла найти подходящую картину для Банни. Но сегодня она просто не сумела подготовиться к грядущей битве, которая, как знала Хилда, не за горами, потому что чувствовала себя жалкой, ни на что не способной идиоткой. Вот уже девять лет, как ее связывали с семьей Банни Томас не только деловые, но и тесные дружеские отношения. Несмотря на то, что Банни получила «Оскара» за лучшее исполнение главной роли в «Зимней песне», Хилда отнюдь не была горда выполнением собственных обязанностей в качестве агента. Конечно, можно свалить провал «Рыночной площади» на поспешность, с которой она заставила Банни играть в этом фильме, чтобы помочь той пережить разрыв с Риком Уэнером, но с тех пор – ноль, ничего, пустое место, дырка от бублика… за исключением ролей в фильмах, явно обреченных на неудачу. Уж эта птичка от земли не оторвется! Почему, дьявол побери, Леверн не уволит ее! Ну почему?! Потому что у остальных клиентов дела шли превосходно? Среди ее подопечных немало звезд первой величины, способных вызвать зависть любого агента в кинобизнесе! Так отчего, отчего она так безнадежно подвела Банни?!
Раздался телефонный звонок, и Хилда вздрогнула. Через секунду позвонила секретарь и объявила, что звонит адвокат Хилды, Сэнди Шапиро. Облегченно вздохнув, Хилда схватила трубку.
– Хилда, лапочка, я уже две недели ничего от тебя не слышу, так что просто решил узнать, все ли в порядке, – объявил он. – Надеюсь, ничего не случилось? Сама знаешь, я обещал твоей умирающей матери заботиться о тебе, но последнее время мне это не очень удается.
– Все нормально, Сэнди, – довольно неубедительно заверила Хилда пожилого адвоката, бывшего много лет другом семьи.
– Как Серджио, солнышко? Нашел работу? – спросил он, пытаясь скрыть раздражение.
– Выкарабкается, Сэнди, честное слово, выкарабкается! Думаю, мне придется нажать на все кнопки! Наверное, удивляешься, что я, при всех своих связях, не могу добыть ему приличного места?
– Ты не обязана о нем заботиться, скорее это он должен тебя содержать! С каких это пор ты должна искать мужу занятие? – резко спросил адвокат.
– Сэнди, ты кудахчешь, как еврейская мамаша! Слушай, мы уже тысячу раз об этом толковали. Серджио – танцор, и притом хороший. Не может же он хвататься за любую работу. Кроме того, я достаточно зарабатываю, так что ему незачем лезть в любое дерьмо! – защищалась Хилда, хотя сама начала подозревать, что молодой красавец-муж женился на ней только из-за денег.
– Ну, что еще новенького? – осведомился Сэнди, решив сменить тему. – Как поживает Банни Томас и эта старая карга, ее мамаша?
– Мог бы не спрашивать! Банни уже почти два года не работает, а ее мать сводит меня с ума!
– Я слышал, Банни ужасно разнесло?
– Правильно слышал! Слоняется по дому и жует с утра до вечера! И хуже всего – они совсем разорены, настолько, что Леверн согласилась привезти Банни на прослушивание к Гектору Дилуорту.
Сэнди, присвистнув, покачал головой и заметил:
– Тот еще сукин сын! Я уж точно не хотел бы видеть Банни в его фильмах! Худшего дерьма свет не знает!
– Верно, но, если Банни ему понравится, он заплатит ей миллион долларов за главную роль в очередной гребаной киноэпопее!
– Но ее карьере это повредит, крошка!
– И не говори! Но, Господи, ей необходимо делать что-то. Все ее сторонятся как чумной, считают, любой ее фильм – сплошные убытки, так что всякая работа лучше, чем ничего. Сейчас жду звонка от Дилуорта либо от Леверн, и у меня ужасное предчувствие, что в любом случае дело плохо.
– Ну что ж, удачи, крошка. Давай на следующей неделе пообедаем вместе. Что скажешь?
– С удовольствием.
Минут десять Хилда сидела неподвижно, уставясь на телефон. Решив, что ждать не имеет смысла, она набрала номер Леверн. Ответила Челси.
– Привет, Челси, бабушка вернулась?
– Нет, Хилда, она с мамой уехала несколько часов назад и не сказала куда.
– Ну что ж, наверное, позвонит, когда вернется. Как дела в колледже?
Хилда очень любила Челси, превратившуюся за последние годы в изящную красавицу, трудолюбивую и бескорыстную. В этом страшном мире, где дети любящих родителей убегают из дома, становятся наркоманами, протестуют против всего на свете, милая крошка Челси выросла настоящей цельной личностью, причем без всякой помощи от вечно ноющей мамаши и стервозной бабки.