На полпути к могиле
Шрифт:
С минуту я переваривала услышанное.
— Значит, даже если ты уберешь Хеннесси, на этом не кончится? Партнеры могут продолжить его дело? Ты хоть немного представляешь, кто это?
— Несколько раз я подходил очень близко, но всегда что-то мешало.
— Что, например?
— Например, ты. Если бы не знал наверняка, поклялся бы, что ты работаешь на Хеннесси. У тебя была изумительно дурная привычка убивать тех, из кого я собирался выжать информацию. Помнишь Девона, того парня, которого ты приколола в ночь нашего знакомства? Я его полгода выслеживал. Он был у Хеннесси счетоводом, все о нем знал, а ты набила ему
— Я не собиралась ее убивать! — выкрикнула я.
Опять я оказалась виновата! Какие сведения унесла с собой Стефани? Теперь мы уже не узнаем. Кости встал на ноги, заговорил со мной, скрывшись за естественной перегородкой пещеры.
— Поверь, милая, я это знаю. Ты ни за что не стала бы убивать человека, разве что нечаянно или если бы он носил на рукаве эмблему «подручный вампира». Ты явно ничего не знала о связях этой Стефани — и, судя по беспорядку в комнате, я догадываюсь, что пистолет выстрелил, когда ты пыталась его отобрать. А она, вероятно, держала крепко. От нее попахивало вампирской кровью. От такой подпитки она должна была стать гораздо сильнее — а при ее работе ей это очень пригодилось.
— Почему ты раньше мне всего этого не рассказывал? Учил драться, а в настоящую драку не допускал!
Он ответил, так и не показавшись на глаза:
— Не хотел тебя впутывать. Черт, я бы предпочел, чтобы ты вообще не рисковала собой, гоняясь за вампирами, но ты настаивала, вот я и обучил тебя, чтобы дать тебе больше шансов. Ведь прикажи я тебе сидеть дома, ты бы все равно не послушалась, так? А с Хеннесси и его парнями дело совсем другое. Я собирался ограничить твое участие делом с Сержио, но твоя миленькая сокурсница покончила с этой надеждой. Тебе бы потрепать себя по плечу за то, что ты ее убила. Те, другие «потенциальные», точно бы это сделали, если бы знали, что она для них готовила.
— Ты просто заботился о моей безопасности — или осталось еще что-то, чего я не знаю?
Послышался звук льющейся воды.
— Да, была еще одна причина, по которой я скрывал от тебя. Не хотел давать тебе новых поводов ненавидеть вампиров. Ты и так уже предрасположена против них. Ты склонна судить людей по тому, кто они такие, а не по их поступкам. Для тебя главное — есть ли у них пульс.
Минуту я молчала, потому что возразить было нечего. Во всяком случае, по справедливости.
— Я должна тебе кое-что сказать, Кости. Я обманула тебя, когда мы заключали сделку. Я собиралась убить тебя при первой возможности.
Сухой смешок.
— Я знаю, милая.
— Насчет Хеннесси… Я хотела бы помочь. Я должна помочь. Господи, я сама едва не оказалась среди тех девушек, о которых уже никто никогда не услышит! Знаю, что это опасно, но, если ты отыщешь этот клуб «Пламя», если найдешь ниточку, я хочу быть там. Хеннесси надо остановить.
Кости не отвечал.
— Я серьезно, — настаивала я. — Слушай, я же идеальный волк в овечьей шкуре. Правда, где ты найдешь другую полукровку в местности, которую он сейчас обрабатывает? И не отговаривай меня, бесполезно!
— Вижу. Вот. — Он вернулся и поставил передо мной миску с водой, положил тряпку и протянул одну из своих рубашек. — У тебя на груди кровь. Вернешься домой в таком виде — напугаешь маму. Она решит, что ты ранена.
Я оглядела себя. Красная клякса от крови Стефани широким пятном отпечаталась на животе. Словно в доказательство своих предрассудков я, уже успевшая немало поубивать, сорвала с себя блузку и принялась отскребать кожу. Только отчистив половину потеков, я ощутила его тяжелый взгляд. Подняла голову и встретила его застывшие глаза с зелеными искрами.
— Эй… — Я отодвинулась от него по кушетке. — Обеда не будет. Нечего так засматриваться на кровь.
— Ты думаешь, я так на тебя засмотрелся только из-за крови?
Голос его странно подрагивал. Будто он сказал куда меньше, чем хотел. Я старалась не выдать себя, но сердце забилось часто-часто, и вовсе не от страха.
— Зеленые глаза, клыки наружу… весьма красноречиво, скажу я тебе.
— Еще бы! — Он сел, отодвинув в сторону миску. — Помнится, я не стал объяснять тебе, что еще может вызвать подобную реакцию, но теперь намекну: это не кровь.
Ох! Я перевела дыхание.
— После вчерашнего вечера вряд ли я могу показать тебе что-нибудь новое и сомневаюсь, что при виде меня в лифчике тебя переполняет страсть.
— Котенок, взгляни на меня, — ровным голосом произнес он.
— Смотрю… — Я моргнула.
— Нет, не смотришь. — Он придвинулся ближе, глаза теперь сплошь светились зеленью. — Ты смотришь сквозь меня, будто меня здесь нет. Ты смотришь на меня… и не видишь мужчину. Ты видишь вампира и потому считаешь меня почти бестелесным. Давешний вечер был одним из редких исключений. Я обнимал тебя, целовал, видел, как глаза у тебя загораются страстью, и понимал, что ты наконец увидела меня таким, как есть. Не просто неподвижное сердце в скорлупе тела. А вот попробуй-ка взглянуть на меня так же теперь, когда нельзя будет сослаться на действие химии. Я хочу тебя… — Легкая улыбка скользнула по его губам при этом откровенном признании. — Я хочу тебя с тех пор, как впервые увидел, и если ты полагаешь, что, сидя рядом со мной в лифчике, не разжигаешь во мне страсти, то сильно ошибаешься. Просто я не ломлюсь силой туда, куда меня не приглашают.
На несколько ошеломляющих мгновений я лишилась дара речи. За этот вечер произошло столько событий, что я не успевала разложить все по полочкам. Я уставилась на Кости, и у меня будто шоры упали с глаз — я его увидела. Эти высокие скулы, темные брови над загоревшимися изумрудом глазами, изогнутые губы, прямой нос, твердую линию подбородка, хрустальную кожу, обтянувшую лицо и туго облегающую худую жилистую фигуру, изящные кисти рук и тонкие пальцы. Боже мой, какой он красивый. Безукоризненно, неимоверно красивый, и я, наконец, позволив себе это заметить, не могла оторвать взгляд.
— Поцелуй меня…
Слова вырвались сами собой, и пожалуй, мне втайне давно уже хотелось это сказать. Кости склонился ко мне, его губы мягко обхватили мои. Нежно… Я вполне могла бы передумать, оттолкнуть его — но не хотела. Я обвила его руками за шею и притянула к себе.
Он обегал языком мои губы, пока я не приоткрыла их. Он на миг коснулся моего языка и, дразня, отступил, втянул свой язык обратно. Ласкал и подзадоривал. Я наконец потянулась языком к нему в рот, ощутила ответное касание и невероятную чувственность его всасывающего движения.