На пороге мира

Француз Михаил

А Ленька перевел "войну" на территорию "врага". Вот уже месяц в Корпусе происходили диверсии. Причем все они касались только кадетов и не касались руководства: снимались по ночам дневальные и патрульные, потрошились и портились личные вещи "красноперых" прямо в кубриках казарм, минировались санузлы и клозеты, похищались конспекты и учебники кадетов...

Руководство свирепо сыпало нарядами и наказаниями, но не выносило сор из избы. Разборки детей оставив детям. Начальник Корпуса вовсе не мог нарадоваться этой ситуации, ведь успеваемость

и прилежность учеников достигла недостижимых доселе высот, поскольку ничто так не подстегивает прогресс военного дела, как война! И Ленька Отмор дал мальчишкам эту войну!

И продолжал вести ее с разгромным счетом: дофига - ноль в пользу детдома. Кадеты, сцепив зубы, учились у присланных инструкторов, но все равно, гадские "голоногие" оставались на пять шагов впереди, оставляя им незавидную роль обороняющейся стороны.

И этой ночью группа "местных" после тщательной предварительной разведки вскрыла охраняемый патрулем объект на территории Училища.

Операция шла, как по нотам: проникновение, наблюдение, вскрытие объекта и вскрытие кладовой... И вот в тот момент, как мальчишки, груженые сетками футбольных мячей пробирались через спортивный зал к выходу, кто-то из них заметил в темноте человека.

Тот двигался медленно и плавно, словно в каком-то танце. Но в темноте зала, нарушаемой рассеяным светом далеких уличных фонарей через зарешоченные окна, это смотрелось жутко. Иррационально жутко.

А фигура двинулась в сторону ребят. Ужас накрыл мальчишек и те, с криками, побросав сетки, пустились на утек.

И только сам Ленька Отмор споткнулся о брошенный мяч и растянулся на полу. Последний из убежавших мальчишек со страху захлопнул за собой окно, тем самым, отрезав Леньке путь к бегству.

Он быстро перевернулся, фигура была уже почти совсем рядом. Он, перекатом назад, принял вертикальное положение и приготовился подороже продать свою, если не жизнь, то свободу.

Но фигура, почти дойдя до него, повернула на девяносто градусов и двинулась дальше, игнорируя чуть больше, чем полностью готового драться мальчика.

Ленька, прислонившись спиной к стене, медленно сполз на пол. Он облегченно выдохнул, не отпуская взглядом таинственной фигуры.

Напряжение готовности к бою отпустило. Но на смену ему пришло любопытство.

Ленька поднялся со своего места и двинулся потихоньку следом за фигурой.

Это оказался высокий поджарый мужчина лет сорока пяти - пятидесяти, в спортивном костюме. Он двигался действительно в каком-то опасно-красивом, запредельно-медленном танце, и, казалось, не замечал вообще ничего вокруг.

Снаружи зала Училище наполнялось суетой, беготней и криками. Но тут было тихо. И в этой тишине "танцевал" мужчина, за которым неотрывно наблюдал мальчик.

И так продолжалось еще около двадцати минут. Затем мужчина закончил свой "танец" и повернулся к мальчику.

Минуту длилось их взаимное разглядывание.

– А ты почему не убежал?
–

наконец нарушил тишину мужчина, правильно оценивший раскиданные по полу сетки с мячами.

– Не знаю, - пожал плечами мальчик.
– А что это такое было?

– Тебе понравилось?
– хитро прищурился мужчина.

– Завораживает, - не стал таиться мальчик.

– Одно из древних боевых искуств, - ответил мужчина.

– Боевых?
– удивился мальчик.
– Это можно применить в бою?

– Можно, - подтвердил мужчина.
– Научиться хочешь?

– Хочу, - упрямо кивнул мальчик, уже представляя сколько трудностей и боли последует за этим его коротким "хочу". Но отступать он был не намерен. Не тот характер.

– Тогда становись рядом и повторяй, - улыбнулся мужчина.

* * *

Ленька вернулся в детдом под утро. Взрослые еще спали, но воспитанники, в полном составе ждали его внизу, в общей комнате, не включая света.

Лица их были хмурыми и злыми. А у полутора десятков еще и носили следы побоев. Ленькино лицо же было чистым, а одежда не порваной. Что заставляло ребят хмуриться еще сильней.

– Ты где был, Отмор, - строго спросил Леха Злой. В любой общности есть номер первый. И сейчас этим номером первым был несомненно Ленька. До этой ночи.

Но точно также в любой общности есть и номер второй. И этим Вторым был Леха, который сейчас и задавал вопрос на общей сходке детдома.

Ленька промолчал, обводя лица еще раз внимательным хмурым взглядом. Он знал, что так будет, еще когда думал перед коротким "хочу" сказанным им мужчине в ночном спортзале. Знал, но это был осознанный выбор.

А еще, сейчас все только начиналось, и это он знал также четко.

– Пацаны попали в засаду! "Красноперые" навалились целым Училищем!
– продолжал Леха Злой.

– Еле ноги унесли, - хмуро добавил Витек Сивый, один из тех, кто был этой ночью вместе с Ленькой в Училище.

– А где в это время был ты, Отмор?!
– обвинительно указал на Леньку пальцем Злой.

Ленька продолжал упорно молчать. Он топил себя этим, но продолжал молчать. Да, можно было сейчас заговорить зубы сходке и заткнуть пасть Злому, воодушевить, накрутить на операцию-возмездие (а десяток идей и наработок в этом направлении у Леньки уже было заранее подготовлено) и снова стать неоспаримо Первым... Можно. Но...

Но Ленька молчал. Топил себя этим, но молчал.

– Трус!
– выплюнул Злой.

– Отсиделся в каком-то схроне, пока нас по училищу гоняли!
– поддержал его Славка Рябой.

– Завел нас в засаду, сволочь!
– послышался выкрик Сивого. Затем подключились остальные, и в общем шуме отдельных слов было уже не разобрать.

– Трус, - дождавшись тишины, повторил Леха Злой. Подошел и смачно харкнул прямо в лицо Леньке.

Каких усилий ему стоило сдержаться и не броситься на Злого, не узнает наверное никто. Но сдержался. Не бросился.