На пороге ночи
Шрифт:
Полицейские невольно повернулись к тускло освещенной «Лунной дороге», застывшей, казалось, в ожидании своей участи.
– Неосторожность или преднамеренность? – уточнила Ада у Роберта.
– Нет, что ты, какая там неосторожность, – уверенно возразил он. – Такой яд – вещь достаточно редкая, его еще надо умудриться найти, и стоит он, наверняка, немало.
– Придется заглянуть в заведение, – сказал Даррелл, обращаясь к Аде. – Роберт, ты тут заканчивай и вызывай борт для перевозки трупов. А мы посетим «Лунную дорогу». Ну что, ребята, идем?
При их приближении двери с тусклыми заляпанными стеклами разъехались в разные стороны. Обстановка внутри не располагала к приятной трапезе. Во всем чувствовалось уныние и запустение. Крошечные столы на двоих с несвежими салфетками и запыленными приборами навевали мысли о том, что сюда уже давно мало кто заглядывает. Да и пахло здесь не аппетитными блюдами и кофе, а подвальной сыростью и плесенью. Хозяйка забегаловки, толстуха неопределенного возраста, должно быть, уже махнувшая рукой на свое заведение, была одета кое-как. Она встретила новых посетителей настороженно: ничего хорошего она не ждала от их визита.
Как и ожидал Даррелл, хозяйка сказать толком ничего не могла. Она твердила о том, что в ее заведение вообще мало кто заглядывает. Инспектор, пытаясь поймать ускользающий взгляд толстухи, настаивал: может быть, кто-нибудь заходил выпить. Хозяйка отрицательно мотнула головой, ткнув грязным пальцем в барную стойку, где все было в таком же неприкосновенном порядке, что и в зале.
– Вы же видите, здесь уже дня три не было никого, – хмуро сказала она.
– Ну, хорошо-хорошо. А, быть может, вы заметили что-то подозрительное на улице? Шум или крики?
Хозяйка бара ненадолго задумалась и проговорила:
– Ну, был сегодня шум.
– Что за шум? – спросил Даррелл.
– Кажется, прилетала мобиле.
– Мобиле? Вы ее видели?
– Нет, я была в другой стороне дома, но мотор ее слышала.
– Может быть, кто-то из соседей?
– Нет здесь ни у кого таких машин.
– А какое было время? – поинтересовалась Ада.
– Не знаю, – буркнула хозяйка. – Что мне следить за временем? На что оно мне?
– Но, по крайней мере, это был вечер, день, утро? – настаивала Ада.
– Вечер, – неохотно ответила хозяйка бара. – Уж стемнело.
– Видимо, тот, кто привез сюда тело, и есть убийца, или, может быть, это его ближайший пособник, – уверенно заключил инспектор, когда они вышли из «Лунной дороги». – Ну что же, полетим к вдове Минкса, посмотрим, что скажет она.
– Ты думаешь, что она может быть причастна к этому? – спросила Ада. – Нельзя же так вот сразу подозревать человека.
– Ада, истории известно много примеров преступлений со стороны вчера еще самых близких и дорогих людей, совершенных по одной старой, как сам этот мир, причине – деньги. А их у Минкса было немало. Так что, поверь, у вдовы может быть мотив для преступления.
– Она еще, наверное, даже и не знает о своем горе.
– Вот и узнает заодно, – сказал Даррелл, закрывая кабину мобиле.
Артур Минкс жил на площади Форей в небоскребе модернистского стиля. Дом, как огромный корабль, вынесенный волной на берег, подавлял тяжелой монолитностью своих конструкций. Даже беглого взгляда рассеянного прохожего было достаточно, чтобы определить не только стиль жизни людей, обитающих здесь, но и их внешний вид. Вид их, конечно, был респектабелен, а вкус безупречен. Это был именно тот вид людей, которые никогда не пользуются наземным транспортом, ну, разве что, за исключением экзотических его образчиков, к которым они иногда прибегают только исключительно с целью получить дополнительное удовольствие. Мобиле, скоростные ракеты и даже космические корабли – вот их средства передвижения.
Полицейские мобиле приземлились в ангаре на крыше небоскреба. Инспекторы спустились на лифте и оказались перед дверьми апартаментов семьи Минкса. Даррелл мысленно сообщил порту домофона о прибытии полиции и дверь тот час распахнулась. Они вошли в просторную прихожую, неярко освещенную, с мягким ковром и старинной мебелью. Спустя мгновение откуда-то из боковой двери к ним вышла молодая женщина, одетая в строгое темное платье. Ее прическа и макияж говорили о том, что она не ложилась в постель в эту ночь.
– Лаура Минкс, – представилась она, скользя тревожным взглядом темных глаз от одного лица к другому.
Она не производила впечатления существа слабого, готового растеряться от любого неприятного события. Ее манера держаться, ее твердый взгляд предполагали присутствие в этой женщине, хрупкой лишь внешне, крепкого духа и воли.
– Госпожа Минкс, – начал разговор Даррелл, не спуская с ее лица изучающего взгляда, – мы пришли к вам с плохими вестями. Ваш муж Артур Минкс мертв. Примите наши соболезнования.
Она вздрогнула при этих словах, глаза ее потемнели и затуманились слезами, полные губы задрожали. Чтобы справиться с собой и не показать перед посторонними людьми охватившей ее слабости, она быстро отошла к окну, постояла там, нервно сжимая руки, потом повернулась и произнесла вполне твердым голосом:
– Я ждала нечто подобного, потому что не было еще такого, чтобы мой муж не пришел бы домой ночевать. Мне мерещилось плохое.
– Извините, но я вынужден спросить вас кое о чем, что касается вашего супруга, – голос инспектора был невозмутим и спокоен.
Казалось, что его спокойствие незримо коснулось и Лауру Минкс. Без слез и рыданий она села в кресло напротив обтянутого кожей дивана, где расположились ночные гости, и стала отвечать на вопросы, не проявляя при этом ни раздражения, ни надменности.
– Госпожа Минкс, у вашего супруга были связи с другими женщинами, о которых бы вы знали?
– Нет, мне об этом ничего неизвестно. По крайней мере, он всегда ночевал дома, а если случалось уезжать куда-то по делам, то всегда предупреждал.