На пороге Тьмы
Шрифт:
– Внимание, ускоряюсь! – вдруг услышал я довольно напряженный голос Насти.
– А что?
– Призраки!
– Где?
Я бы даже подскочил с перепугу, не удерживай меня ремни. Закрутил головой суматошно, не видя опасности, и от этого пугаясь еще больше.
– На девять часов, чуть ниже!
Я вгляделся туда, куда сказали, и действительно увидел несколько довольно быстро движущихся в нашу сторону пятен непонятной конфигурации, просто клочки черного тумана, образовавшиеся вокруг чего-то, напоминающего шаровую молнию наоборот, распространяющую вокруг
– Не догонят? – забеспокоился я.
– Нет, мы быстрее! Если только прозеваем, и на облете перехватят! Давай, дочерчивай и сваливаем отсюда!
Действительно, призраки стали отставать, но из Тьмы вырвалось еще несколько таких, заметно впереди нас, и они явно стремились наперехват самолета.
– На одиннадцать еще несколько! – крикнул я. – Могут достать!
– Отваливаем, так что черти как можешь!
Голос был напряженный, ситуация, видать по всему, и впрямь становилась опасна. Тем более еще одна стайка подобных шаровых молний появилась выше и тоже направилась к нам.
– Эх, высоту потеряли, на пикировании разгон не взять! – с досадой сказала Настя.
Мотор затрещал изо всех своих сил, машина медленно, но неуклонно начала разгоняться. Настя сразу опрокинула ее в правый вираж, приводя от пересекающегося с противником курса на параллельный. И почти у самого правого борта возникли еще несколько призраков. Откуда они появились и когда – ни я, ни Настя не видели, все наше внимание было обращено налево. До ближайшего было метров десять, я даже заорал с перепугу, когда увидел, как порождение Тьмы, медленно отставая, все же норовит приблизиться к самолету. Заорал не один я, Настя тоже перепугалась, мне аж по ушам резануло ее визгом.
Было чего испугаться. Вспомнился сразу наваливающийся и распространяющий смертельный холод и Тьму «пионер», жутью и ужасом пахнуло от приблизившегося призрака. Вот он, совсем рядом, рукой только подать, стремящийся убить, высосать жизнь, совершить с нами что-то настолько страшное, что даже не хочется себе это воображать.
Нам все же хватило запаса скорости и расстояния. Самолет оставил призраков за килем, и понесся почти над самой землей, над деревьями и крышами какой-то брошенной деревеньки, все увеличивая и увеличивая разрыв между собой и преследователями. Мне показалось, что в дальнем конце улицы я увидел группку людей, спокойно стоящих и глядящих на погоню. Я даже не успел удивиться, лишь спросил с недоумением:
– Люди!
Возле людей сверкнули вспышки, что-то выбило искры из стального раскоса, с визгом уйдя в рикошет, что-то несколько раз глухо стукнуло в фюзеляж.
– Сектанты, твари! – взвизгнула Настя, заваливая самолет на крыло, в левый вираж, и сразу же правый.
Я глянул вниз и с удивлением заметил, как прямо в полу у меня между ступнями вдруг появилась маленькая светлая дырочка, а что-то вырвало резиновую обивку края кабины из крепления, неряшливо перекрутив ее прямо у меня возле руки. Что-то дернуло за штанину. Затем самолет прохватила мелкая, но зубодробительная вибрация, а Настя высказалась удивительно непарламентски, как не всякий пьяный грузчик бы сумел.
Сектанты, или кто там по нам стрелял, скрылись за домами, хоть я и видел, как они бежали по улице, норовя сделать хотя бы еще один выстрел нам вслед, но зато сам самолет начал внушать опасения.
– Что случилось? – крикнул я.
– Обстрел, вот что!
– О, блин! Обстрел я видел, с самолетом что?
– В винт угодили, кажется!
– Долетим?
– Если только это, то долетим, – голос звучал озабоченно. – Мы много пуль поймали, так что…
– Что?
– Помолчи минуту, а?
Движок. Движок работал по-другому, «подтраивая», или как это сказать правильно, применительно к пятицилиндровому двигателю. В его ровный цикл словно вплелось постоянное подчихивание, это как будто кто-то играет на фортепиано, и ты даже знаешь ту гамму, которую он намерен сыграть, и повторяет ее раз за разом, но одна клавиша не соединена молоточком, и в ровном ряду звуков получается провал, и это провал каждый раз заставляет тебя морщиться.
– Цилиндр тоже накрылся! – объявила Настя.
– И как мы теперь? – еще больше обеспокоился я.
– Летим дальше, просто поаккуратней. Ну-ка, глянь назад, призраки отстали? А то мне в зеркало не разглядеть, оно здесь так, одно название.
Пришлось отстегнуться, чтобы подняться в кабине. Обернувшись и встав на колени на сиденье, я пытался всмотреться туда, где у нас за килем поднимался великий торнадо Тьмы, на фоне его силясь разглядеть черные и смутные подвижные силуэты. И все же разглядел, идущих за нами, хотя уже и далеко, в нескольких сотнях метров.
– Отстали, но тянутся!
– Блин! Твари! – ругнулась девушка. – Ладно, скину немного обороты, а ты тогда поглядывай. Все равно до города за нами не полетят, отстанут.
– Точно?
– Точно.
В этом она оказалась права. Призраки преследовали нас минут десять, не догоняя но и почти не отставая, затем вдруг словно потеряли охоту к погоне и резко отстали, спустившись к самой земле.
Становилось теплее и светлее, пелена Тьмы перестала заслонять тот намек на солнце, который пропускали к земле плотные серые облака. Самолет поднялся почти к ним, и я даже немного обалдел от зрелища проносящихся в каком-то десятке метров над головой туч.
– Запас по высоте нужен, если вдруг планировать придется, – объяснила Настя.
– Как скажешь, – поежился я, и вернулся к расчерчиванию карты. Как ни странно, но я все же успел запомнить основные ориентиры и сейчас достаточно точно оконтуривал пятно. Даже сам не понял, как получилось, вроде только за призраками следил, а тут на тебе.
Планировать не пришлось. Чихающий и дрожащий словно в припадке малярии самолет все же дотянул до города, хоть под конец Настя начала сетовать на подскочивший расход топлива, зашел на полосу и приземлился на нее, вполне упруго и мягко коснувшись колесами. Мотор несколько раз взревел, пока Настя выруливала, высунувшись из кабины и силясь хоть что-то разглядеть перед задравшимся капотом, затем он остановился, и было слышно, как под капотом что-то громко щелкает.