На пороге Тьмы
Шрифт:
– Что случилось? – крикнул подбежавший механик Серега.
– Возле Тьмы шли на бреющем и на сектантов нарвались, вот и обстреляли, – устало сказала Настя, выбираясь из кабины на крыло. – Винт под замену, минус цилиндр, похоже.
– Верно, похоже, – сказал механик, подходя к машине спереди и придирчиво оглядывая открытый всем ветрам двигатель. – И вообще латать надо. Вас что, из пулемета?
– Нет, из винтовок, – сказал уже я, стягивая с головы шлемофон и спрыгивая на землю. – Просто неожиданно и почти в упор, много
– Время для меня есть? – вдруг неожиданно спросила Настя.
– Хм…, – я аж запнулся. – Сколько угодно, я сегодня выходной, собственно говоря.
– Отвезешь в НКВД? Карту сдам, чтобы сразу вылет закрыли в финчасти, ну и ремонт к оплате предъявлю, или пусть выделят запчасти.
Поскольку я как раз размышлял над темой «как бы утащить Настю со службы», то только обрадовался. Спросил лишь:
– А пообедать потом никак?
Она лишь кивнула, затем обернулась к механику, стаскивая перчатки:
– Серег, я на сегодня отлеталась, так что возвращаться не буду. Если что по запчастям выясню, по телефону сообщу.
– Давай Настенька, отдыхай, – махнул ей рукой Серега, уже подставивший к самолету стремянку и снимающий дюралевый капот.
– Погоди, я комбез только сниму, – сказала она и побежала в ангар.
К сожалению вместо комбеза она обязательно наденет что-нибудь другое, поэтому фраза эротичной не показалась. И я, дабы времени не терять, запустил мотор «харлея», чтобы дать ему прогреться.
Вышла она через минуту, одетая так, как в тот день, года познакомились – «турики», брюки «милитари» и кожаная куртка. Еще и причесаться успела – волосы убраны в хвост, но лежат волосок к волоску.
Я откинул покрывало коляски, жестом пригласил садиться.
– Не, я за тобой! Можно? – спросила она.
– Можно-то можно, но грязью уляпает, – честно сказал я. – Я же не зря плащ-палатку натянул и в сапогах – по колено как минимум у тебя все в грязи будет.
– Хм… как скажешь.
Плюнув клубом дыма, «харлей» рванул на Краснопролетарскую под поднявшимся шлагбаумом. Объезжая лужи и избегая особенно выдающихся колдобин, я покатил в сторону центра.
– Куда даму обедать поведешь? – спросила Настя.
– Я так понимаю, что из достойных заведений здесь только шашлычная?
– Нет, это из роскошных! – засмеялась она. – А нормальными считают хинкальную и «Березку», это трактир такой, с русской кухней. Там пирожки хорошие, блины и все такое. Вкусно, кстати.
Намек я понял, поэтому лишь спросил:
– А где эта самая «Березка»? Я пока не в курсе.
– Да на Крупе, почти за углом НКВД, у самой комендатуры. Пешком дойдем.
– Ну и отлично, новое место узнаю, – кивнул я, чуть ускоряясь на относительно ровном участке.
Расстояния в обжитом центре Углегорска были понятно какие, так что у НКВД мы оказались всего лишь минут через десять. Приткнулись между двумя «виллисами», поднялись по крыльцу. «Дежурный по шлюзу» Настю знал, пропустил легко, ну и меня с ней заодно, что-то у себя пометив в журнале.
– Нам куда?
– На третий этаж, к научникам, – сказала она, направляясь к лестнице.
– Так ты на науку работаешь? – удивился я.
– А что странного?
– Ну… думал, что на разведку или что-то в таком духе.
– Информацию у Милославского собирают, и уже оттуда дальше дают. Вроде как вместе с аналитикой.
– А! Может и правильно.
Здание было населено густо, народ сновал по лестнице туда-сюда, на площадках между этажами были устроены курилки, проходя которые мы синхронно морщились. Факт того, что Настя не курит, обрадовал дополнительно, мне как бы в будущем и поцелуи блазнятся.
Вход к научникам, занимавшим половину этажа, никем не охранялся, в отличие от службы горбезопасности, так что зашли без препятствий. Высокие двустворчатые двери, когда-то со стеклами, а теперь с крашеной фанерой, гулкий коридор с дверями на обе стороны, дряхлый паркет под ногами, где плашки под подошвами щелкают как кастаньеты.
– Нам вот сюда, – сказала она, указав на дверь с табличкой «Аналитический отдел».
Мне было все равно, собственно говоря, поэтому я просто кивнул. Стучать никто не стал, она решительно толкнула дверь и мы оказались в очень большом и очень светлом зале, в каких в свое время размещали чертежников в конструкторских бюро, так, чтобы они все вместе трудились. Теперь же здесь причудливыми лабиринтами стояли многочисленные столы, в углу вперегонки стучали две пишущие машинки, люди говорили, несколько мужчин и женщин, собравшихся посреди зала, о чем-то активно спорили, склонившись над разложенной сразу на четырех столах гигантской картой.
Среди множества незнакомых людей оказался один знакомый – как раз тот самый Милославский, что читал нам с утра лекцию. Он обернулся, Насте заметно обрадовался, пожал ей руку с поклоном:
– Настенька, давно не виделись, как вы?
– Да все нормально было, Валерий Львович, до сегодняшнего дня, – улыбнулась Настя. – А вот с вашим заданием чуть не попали, самолет поврежден, – и выдержав паузу, добавила: – Чинить надо.
Вот так, чего резину тянуть, когда можно сразу к сути дела перейти.
– Но пятно разведали? – спросил Милославский, показывая, что он тоже прекрасно разбирается в приоритетах, и их иерархия от Настиной у него сильно отличается.
– Разведали и на карту нанесли, – сказала Настя, после чего обернулась ко мне: – Володь, отдавай карту.
Я вытащил из планшета карту со своими пометками, протянул ученому, сказав:
– Я больше к ориентирам привязывал, потому что четких границ пятна не видно.
– Это понятно, четких их и не бывает, – кивнул он, разглядывая, затем спросил: – Кстати, а вы же вроде в Горсвете или ошибаюсь? Мы же виделись с утра?