На пороге войны
Шрифт:
В программу пспытаппй входило также преодоление заграждений из надолб – железобетонных столбов, врытых в землю, а также рвов и ряда других препятствий.
Водитель танка Т-34 остановился перед одним из заграждеппй и не мог его преодолеть. Павлов подбежал к танку и сел на место водителя, разогпал машину и ласточкой перепорхнул через заграждение. Снова раздались аплодисменты – все были радостно возбуждены и явно довольны результатами испытаний.
В три часа дпя программа намеченных испытаний была закончена. Депь был холодный, все мы порядком промерзли, да и
…Вскоре после этого испытания новых машпп Павлов получил повышение – его назначили командующим войсками Белорусского военного округа, а начальником Автобропетанкового управления был утвержден Я.и. Федоренко.
В наркомате все упорно поговаривали о том, что Тевосяп от нас уходит. Подтверждалось это и тем, что он все чаще отлучался: ему поручено разобраться с положением в Наркомате черной металлургии. Он проводил там буквально дни и почп.
Состояние дел на металлургических заводах внушало тревогу. Металла не хватало. Многие отрасли промышленности требовали новых марок стали и новых сплавов. За грапицей такие марки изготовлялись, а у нас их еще но было.
И нашему наркомату выделялось далеко не все, что требовалось для выполнения программы.
Правительство решило заслушать доклад наркома черной металлургии. Когда доклад рассматривался, Тевосяп выступил с подробпым разбором основпых прпчип, задерживающих развитие отечественной металлургии. Он изложил также разработанный им проект срочных мер. Сообщение Тевосяна свидетельствовало о том, что он прекрасно понимает проблемы металлургии и знает, что следует делать: предложенный им план был конкретен и реалеи.
Вскоре после этого заседания Тевосян был назначен наркомом черной металлургии, а наркомом судостроительной промышленности утвердили Ивана Исидоровича Носепко.
Работников нашего наркомата и заводов очень огорчил уход Тевосяна. В Тевосяне сочетались большие организаторские способности и знание дела, уменье наметить реальный план действия и огромная воля к его реализации. Помимо всего прочего он был еще просто хорошим, душевным человеком. Работать с ним было легко и приятно.
Танковые башни
Новые конструкции танков прошли все испытания и теперь можно было развертывать производство. Но было еще не совсем ясно, какую технологию принять для массового изготовления броневой защиты, в особенности танковых башен. На легких танках башни сваривались из отдельных деталей, вырезаемых из листовой броневой стали. Часть деталей имела выпуклую форму, и их штамповали на прессах. Такая же технология была принята и для производства башен тяжелых танков. Но толстая броня потребовала и более мощного прессового оборудования для изготовления деталей башен. Такие прессы на заводе имелись, но в недостаточном количестве. Ну, а если программа будет увеличена, как быть тогда? Прессовое оборудование станет узким местом.
И вот тогда-то и возникла мысль отливать танковые башни. В этом случае прессы не понадобятся. А как увеличатся производственные возможности? Практически на любом металлургическом заводе в любом сталелитейном цехе можно будет производить отливку башен. Но как убедить в необходимости перейти на новую технологию? Только путем постановки прямых опытов и показом, что литые башни могут служить не хуже сварных.
На этот раз мне повезло. На заводе оказался разумный и смелый военпред – Дмитрусенко. Он сразу же согласился с предложением попробовать изготовить литые танковые башни. Военпред полностью разделял точку зрения относительно преимуществ новой технологии: «Давайте пробовать: башни отольем и обстреляем их на полигоне, – сразу все станет ясно».
Результаты испытаний оказались поразительными. В большинстве сварных башен после попадания в них четырех-пяти снарядов по сварным швам появились трещины, в то время как литые никаких дефектов не обнаружили. Решили провести более жестокие испытания и дополнительно обстрелять каждую башню еще пятью-шестью снарядами. Новые испытания снова подтвердили высокое качество литых башен.
– Ну, что же, все ясно! Давайте переходить на новую технологию, – предложил я.
_— По рукам! – И Дмитрусенко ударил по моей протянутой ладони. – Давайте переходить на литые.
С хорошим настроением я вернулся в Москву. Вскоре другие сложные дела отвлекли внимание от литых башен, а недели через три об этом мне напомнил звонок наркома.
– Завтра в три часа дня на заседании Комитета обороны будет рассматриваться вопрос о литых танковых башнях. Нас просят присутствовать. Кстати, а у нас что-нибудь делается в этой области? – спросил меня Носенко.
– У нас-то делается. А разве кто-то еще этим занимается? В первый раз слышу.
– Занимается еще один завод, но не нашего наркомата, – сказал Носенко.
– Почему нас об этом не информируют? – начал было я ворчать, по нарком перебил меня и попросил рассказать о работах по литью башен на заводах нашего главка.
Я коротко изложил ему результаты проведенных опытов, затем позволил на завод и спросил, что практически сделано со времени испытания первых литых башен. Директор сказал, что все идет хорошо, производство сварных башен прекращено, а литых уже сдано на танковый завод сто тринадцать штук.
– Все идет очень хорошо, – уверенно повторил директор.
На следующий день ровно в три часа нарком и я были в Комитете обороны, но там пока еще обсуждались другие вопросы. Наконец нас пригласили войти. Рассматривались работы завода, которому правительство, как оказывается, давно уже поручило провести опыты с литыми башнями, хотя мы – главк, непосредственно занимающийся броней, ничего об этом не знали. Один из инспекторов Комитета обороны, проверявший, как выполняются решения правительства, представил подробный доклад о состоянии дел на заводе.