На пороге

Пономарев Сергей

И ты, ковер, залитый полуденным солнцем – только мой.

И твой взгляд, Малыш, – принадлежал мне.

И, надеюсь, я еще увижу свои десять копеек славы и Добра…

Потом. А пока что ты, луна, стань такой же прекрасной. Порадуй мое разбитое, пусть и несуществующее сердце.

Эхо

Знакомство

Алексей Викторович прохаживался по кабинету, заложив руки за спину. Сначала поправил рамку с фотографией дочери. Стёр пыль с диплома

о высшем музыкальном образовании. Потом подошёл к огромному глобусу, подарку от довольных подчинённых. Провёл указательным пальцем по линии экватора. Поддел ногтем где-то в районе Бразилии. Глобус со скрипом открылся. Теперь он напоминал зелёно-голубого разинувшего пасть пакмана. Когда-то дочь играла в эту дурацкую игру. Ох, хорошие были времена.

Так, что тут у нас в глобусе осталось. Две бутылки Хеннеси, шестилетний бренди, двенадцатилетнее вино и, конечно же, любимый напиток Алексея Викторовича – дорогущий, выторгованный у одного очень влиятельного человека, портвейн выдержкой – только подумать – пятьдесят пять лет.

Алексей Викторович взял бутылку, откупорил со свистом пробку. Вдохнул аромат миндаля, апельсина и цветочного мёда. Прикрыл глаза от наслаждения. Задержал дыхание.

Впрочем, Алексей Викторович тут же закрыл напиток – не хватало ещё, чтобы вкус выветрился. Пускай стоит. Да и пить сейчас неуместно – самое начало рабочего дня, впереди встреча, которая может изменить если не жизнь, то уж карьеру – точно.

Алексей Викторович закрыл глобус. Потом, часа через три-четыре, когда основные дела закончатся – тогда можно рюмашку. За успех.

Зашла секретарша. Олеся, она же Леся, она же Лиса, а для своих – просто Ли. Она носила очки без диоптрий – хотела казаться старше. Острые черты лица делали её похожей на лисичку из мультяшек. Длиннющие чёрные волосы, которые до этого успешно пытались оккупировать любую симпатичную поверхность офисного помещения, по указанию – даже требованию – начальства были укорочены до симпатичного «каре». Несмотря на почти модельную внешность, Алексей Викторович взял Олесю на работу вовсе не за «отсос» или «раздвинутые ножки», как завистливо предполагали дамочки из бухгалтерского отдела. Леся, несмотря на юный – всего двадцать четыре года – возраст, успела приехать из своего какого-то там Устьперепиздюйска, закончить без взяток МГУ, выучить два языка и даже получить дополнительное образование по социологии за границей.

– Лексей Виииииктрыч, – протянула Лиса и одёрнула юбку, из-под которой выглянули черные ажурные чулки.

Красотой она, несомненно, пользоваться умела. Хоть и знала, что Алексей Викторович – мужчина разведённый, но с принципами. Не зря почти полностью поседел в свои сорок два. Пройти через всякое прошлось – начиная от музыкального училища, продолжая участием в военных действиях в горячих точках, заканчивая постом директора ЦВЛнД. Но обычные мужские слабости всё-таки характерны даже самым стойким.

Алексей Викторович кашлянул в кулак – юбка была мгновенно опущена до приличного уровня – и вопросительно мотнул головой. Мол, чего тебе?

– У вас до девяти тридцати

ни одной встречи, – Лиса хлопнула ресницами – ну прямо-таки Мэрилин Монро офисного пошиба, – примите, пожалуйста, моих оооооочень близких друзей.

Она маленькими шажками подошла к столу Алексея Викторовича, положила стопку бумаг на самый угол, так же аккуратно начала пятиться назад. Как будто акулу пыталась покормить хлебушком.

– Они два-миллиона-сто-двадцать-тысяч-какие-то-там в очереди, – Лиса округлила глаза, показывая весь ужас такой большой цифры.

Алексей Викторович взял бумаги и сел в кресло. Кожа приятно скрипнула под тяжестью хозяйской спины. А что – всё равно до следующей встречи заняться нечем. Может, и впрямь чем-то помочь удастся.

– Пусть заходят, – благодушно кивнул Алексей Викторович. Немного подумав, добавил, – только быстро!

Лиса кивнула, выскочила из кабинета и что-то зашептала за дверью. Слова напутствия для друзей?

Отказ

В дверь вошли двое приятных молодых людей. Парень лет двадцати трёх с круглым шрамом над бровью, и девушка с курносым носом и длинными ухоженными волосами.

– Почему не можете подождать? – сразу начал с главного Алексей Викторович и указал посетителям на кресла, – присаживайтесь.

– Моя жена больна, – лицо парня, до этого момента такое дружелюбное, вдруг стало серьёзным и очень взрослым. – Осталось лет семь-восемь, как говорят врачи. Боимся не дождаться. Рак.

Последнее слово он произнёс на выдохе. Тяжело даётся парню.

Алексей Викторович открыл папку. Полистал документы. Достал один из листов, отложил в сторону и принялся водить пальцем по строчкам.

Посетители, кажется, перестали дышать. Алексей Викторович чувствовал аромат манго – шампунь девушки. Похоже, прямо перед выходом голову мыла. Чувствовал спёртый запах сигарет – от парня. Жёлтые ногти на указательном и среднем пальцах правой руки подтверждали догадку. Ещё Алексей Викторович чувствовал страх, который становился сильнее с каждой секундой.

Так, Виталий и Мария. Что же с вами делать?

Алексей Викторович давно знал – чем жёстче, тем лучше.

– Вы же знаете, какой показатель нормы, – он внимательно посмотрел сначала на парня, потом на девушку.

– Тридцать процентов, – Виталий сжал в руке пальцы Марии.

– Вероятность рождения нездорового ребёнка в вашем случае – более тридцати пяти процентов.

– Всего пять процентов разницы, – Мария опустила взгляд и прикрыла ладонью свободной руки искривившиеся губы.

– Ей осталось пять лет, – парень смотрел прямо на Алексея Викторовича, не мигая. – Помогите, – он сделал паузу, сглотнул. – Пожалуйста.

– Годы не имеют значения. Если бы вы попадали под процент – я бы ещё мог что-то сделать. С такой цифрой – я бессилен.

Мария начала беззвучно вздрагивать телом. Было видно, что её пальцы побледнели.

– По жа луй ста, – повторил по слогам Виталий. – Если надо…

– Деньги не помогут.

Алексей Викторович встал со стула и поклонился как можно ниже.