На пороге

Пономарев Сергей

– В кружок набирают с семи лет, – сказал он так громко, что я всерьез забеспокоился за сохранность собственного слуха. – Вам сколько?

– Если надо – будет семь, – я старался не отводить взгляд, но глаза уже начинали слезиться. Я понял, что еще десяток секунд – и мне придется сдаться.

– Я еще раз спрашиваю, – заорал директор, – сколько вам лет?

Он, наверное, голос сорвал. И чего так нервничать?

А мне теперь точно придется идти к ЛОРу.

– Семь, – крикнул я и зажмурил глаза – неплохой повод, чтобы начать

гляделки с новой силой. – Если надо.

Директор отпустил подбородок, обошел стол и сел на прежнее место.

– Вы дурак, молодой человек? – прозвучал прежний вопрос.

И чего он заладил?

– Сотников Алексей Юрьевич, – представился я.

– Чем занимались раньше, Алексей Юрьевич?

– Танцами.

Директор не засмеялся и даже не пшикнул.

– А зачем же в космонавты решили податься? – продолжал он допрос.

– Мною движет исключительно гордыня, – я заранее решил не врать. – Хочу стать сильнее, круче и популярнее Витьки Андропова.

Тут директор не сдержался. Заржал в голос и даже схватился за живот. Но спину так и не разогнул. Потрясающая выдержка. Осанка Бога. Аж противно.

– Молодой человек, – начал он, успокоившись. – Война идет, в курсе? Не на Земле. А там, – директор ткнул пальцем вверх. – Через пару лет даже армию расформируют. Вся война за территорию Луны будет, не за нашу бренную матушку Землю. Космонавты – новые воины.

– В курсе, – кивнул я.

– За гордыню погибать будете?

– А за что же еще?

– За родину, например?

– Одно другому не мешает.

– Дурак, – директор стукнул ладонью по столу и, отвернувшись от меня, уставился в окно.

***

Рюкзак всегда казался мне тяжелым. Но сейчас – особенно.

Я теперь брал с собой все учебники, все тетради и даже сменку не забывал. Сегодня набор для черчения прихватил и пенал собрал.

Раз решил стать космонавтом – придется учиться. Не абы как, а на одни пятерки. Так сказал директор кружка. Мол, ежели с этих пор хоть одна четверка в четверти – выгонит взашей.

Сначала, конечно, тяжело будет, и я это понимал.

Но главное же – начать.

Вот я и притащил этот – рюкзаком даже язык назвать не поворачивается – сундук у себя на плечах. И как остальные ходят? Может, я с непривычки?

– Гляньте, какой у Сотни горб, – смеялся Витька Андропов и тыкал в меня пальцем. – еле волочет на себе. В натуре, из Нотр Дама.

Класс засмеялся. Как обычно.

Я подошел к своей парте. Снял кое-как рюкзак. Достал тетрадь, учебник и пенал. Аккуратно разложил на столе. Потом из пенала достал ручку. И рванул к Андропову.

Одним ударом ноги вышиб из-под Витьки стул. Рукой схватил за лацкан пиджака. Ручку приставил к глазу.

– Первое предупреждение.

– Ой, как страшно, – изобразил ужасающуюся рожу Андропов. – Давай, ткни, Сотня, ты же теперь тоже у нас в кружке космонавтов. Крутой теперь, да? Только на Луне не танцуют, а воюют, милочка.

У меня

возникло непреодолимое желание затолкать эту чертову ручку так глубоко в глазное яблоко Андропова, чтобы сдуть, как шарик, его воздушный мозг. Но такой поступок противоречил моим планам.

Вылететь из школы стало бы полнейшим крахом. И ознаменовало победу Витьки. Встать на учет в детскую комнату полиции означало вылететь из кружка. И снова это было поражением.

Не сделать ничего в данном случае тоже выглядело бы с моей стороны слабостью. Варианты того, как поступить, отметались один за другим.

Меня спасла открывшаяся дверь и зашедший в класс учитель.

– Андропов, Сотников, – строго пробасил учитель. – Что это тут у вас?

– Мы просто танцевали, – улыбнулся я и спрятал ручку, а потом добавил, тихо, так, чтобы не услышал учитель. – И еще потанцуем.

***

Уроки по истории я слушал внимательнее всего. Во-первых, здесь крылась моя наибольшая слабина – не любил этот предмет всей душой. Во-вторых, в кружке по знанию истории космонавтики даже зачет был. Вылетать в первый же год учебы совсем не хотелось.

Теперь я знал, в каком году война перекочевала с Земли в космос. Знал, что державы бились за лунное пространство и полезные ископаемые, которые нашли на спутнике. Знал, что США уже прекратила набор в привычную армию – теперь набирали только космонавтов. Знал точную дату, когда американцы совершили первый рейд к нашей орбитальной станции, которая едва не закончилась гибелью всего экипажа, и тем самым развязали войну.

В общем-то, новейшая история давалась просто.

Все, что происходило до первого полета на Луну казалось скучным и не интересным. Пресным. Противным.

Но учить приходилось – тут ничего не поделаешь. Необходимая жертва.

С физическими тренировками дела обстояли тоже непросто. После непрерывных легких растяжек на танцах тяжелые металлические тренажеры давались с большим трудом. За первый месяц занятий я даже схуднул на несколько килограмм, хотя по мнению тренера должен был столько же набрать.

Мама переносила мой уход с танцев тяжело. Я слышал, как она плакала однажды ночью. Боюсь, что это из-за меня.

Хотя горевать было нечего, в принципе. Учиться стал лучше? Да. В тренажерку начал ходить? Ну ничего, что сбросил пару кило, с кем не бывает. В кружок космонавтов записался? На благо Родины же тружусь.

Что-то мне подсказывало, что мама так переживала, потому что ее танцевальная карьера в юношестве прервалась из-за травмы. Она хотела, чтобы я продолжил ее путь.

В ту ночь я подошел к плачущей маме и обнял так крепко, как только получилось. Хотел двинуть душещипательную речь про то, что человек должен найти себя, обрести собственные цели, предаваться мечтам своим, а не чужим, отдаваться без остатка лишь тому, что греет его сердце, а не сердца окружающих. Но я выдавил из себя лишь: