На повестке дня
Шрифт:
– Кто еще хочет выступить?
– спрашивает Николай Семенович и после недолгой паузы продолжает: - Я думаю, на этом можно закончить прения.
Воронцов встает, однако не идет на трибуну, а остается за столом. Этим он одновременно как бы подчеркивает сразу две противоположные вещи: и свое положение председателя, и свою демократичность.
Николай Семенович Воронцов коренаст, большеголов. У него правильные черты лица, хотя и несколько крупноватые для его фигуры. Костюм по последней моде из легкой серой шерсти, под пиджаком ослепительно белая рубашка со строгим галстуком. Его глаза быстро и пристально обегают зал. Мы тотчас
– Буквально несколько слов, товарищи. Во-первых, хочу предупредить всех присутствующих, что борьба за экономию электроэнергии - это не кратковременная кампания, это очень животрепещущий вопрос, и мы все время будем держать его на контроле. Дело в том, что в нашем городе образовался острый дефицит электрической энергии. Зима в этом году была на редкость малоснежная, а весна затяжная. Волжские водохранилища недобрали полтора метра воды, турбины на гидростанциях работают не с полной отдачей и недодадут нам несколько миллиардов киловатт-часов энергии. Поэтому вопрос экономии становится во главу угла...
Оказывается, не таким уж наивным был мой невысказанный вопрос. Наш председатель всегда умеет посмотреть в корень, раскрыть вопрос с самой неожиданной стороны - на то у него и колокольня повыше моей. Я ходил зимой на лыжах, и зима отнюдь не казалась мне малоснежной: для лыжни снега хватало. А теперь где-то гидрологические посты засекли недобор воды в реках, где-то на далеких волжских водохранилищах вода не дошла до проектных отметок - вот, оказывается, почему мы сидим в душном зале и, как говорится, слушаем вопрос. Пожалуй, и дикая жара, которая третью неделю стоит над российской равниной, где находится наш город, тоже влияет на уровень воды в искусственных волжских морях...
– ...газеты, радио, телевидение должны всячески поддержать этот почин С-кого районного комитета народного контроля, разъяснить людям всю важность этой работы...
Я замечаю в уголке двух знакомых корреспондентов: они частенько присутствуют на наших заседаниях. Сейчас они строчат карандашами. По этой же причине и телевидение заявилось, и мы должны терпеть дополнительную жару - в природе все целесообразно и связано одно с другим.
6
11.20.
Опять зажгли перекалки, и кинорежиссерша с камерой включает свою машинку - на этот раз, слава богу, она направлена не на меня.
– Разрешите перейти к проекту постановления...
7
Мы заседаем в зале на втором этаже старинного городского особняка. После революции особняк был реконструирован, надстроен и несколько приукрашен, однако нижняя часть здания не подверглась значительной переделке и осталась в прежнем виде: широкие маршевые лестницы, высокие гулкие своды с излишествами, стрельчатые окна, массивные, обитые медью, парадные двери.
Зал, в котором мы сейчас заседаем, расположен в углу здания. Вряд ли он претерпел большие изменения. Лепка по потолку, правда, другая шла раньше были царские вензеля (в особняке располагалось дворянское собрание), а теперь простой трафарет, да и сами потолки, по утверждениям старожилов, были белее, чем нынче: тогда купоросом красили, и полы натирали воском, а нынче шведский лак в моде, как говорится, блеску много, а чинности никакой.
Когда в старинном этом особняке закатывались ежегодные балы, в нашем угловом зале, скорей всего, устраивали буфет или благотворительную лотерею. Или же ставили ломберные столики для виста.
Нынче ломберных столиков в особняке днем с огнем не сыщешь; в бывших гостинных, превращенных в кабинеты, стоят тощие канцелярские столы и сидят за ними не столоначальники, а штатные единицы. И раз в две недели в угловом зале заседает комитет народного контроля, членом которого и состоит ваш покорный слуга.
Но головы, бывает, летят тут по-прежнему...
8
Рано или поздно мне придется ответить на вопрос - кто я, так отважно взявшийся за перо, чтобы написать протокол одного заседания. Нетрудно догадаться, что я всего-навсего одна пятнадцатая коллектива, именуемого комитетом народного контроля. Нас избрали на сессии городского Совета депутатов трудящихся два с половиной года назад, и мы будем членами комитета до следующих выборов, которые должны вскоре состояться. Член комитета - моя общественная нагрузка, вообще же, в обычное время, я, доктор технических наук Виктор Игнатьевич Ставров, - так величают вашего покорного слугу - руковожу работой одного из городских научно-исследовательских институтов, руковожу, по всей видимости, не так уж плохо: в противоположном случае меня вряд ли избрали бы в комитет. Впрочем, не стану распространяться о себе, это может показаться нескромным - в своих записях я рассказываю не о себе, не о своей личной жизни (кстати, в последние годы она оставляла желать много лучшего), - я рассказываю об одном заседании, где я, повторяю, всего-навсего одна пятнадцатая.
И все же - почему я решил написать об этом? Тут я должен признаться в некоем страшном грехе: стишатами, как говорится, балуюсь. Что поделаешь, люблю литературу, нет-нет да и начинается: мысли сами слагаются в рифму, и тогда пошла писать губерния. Своих опусов я ни разу не печатал, а заветную тетрадочку прячу даже от жены - не дай бог, если узнает... А теперь вот осмелился взяться за прозу, да еще за протокол... Кто ведает, может, мои скромные записки пригодятся для истории.
Вот только как бы Сергей Ник-ов дорогу не перебежал.
Есть и еще одна причина, подвигнувшая меня взяться за перо. Не буду скрывать, мне нравится приходить на наши заседания в угловой зал. Что и говорить, четыре-пять часов непрерывного сидения за столом - нелегкая работа, да еще в жару, да еще по сложным вопросам, в которых надо с ходу разобраться, как бы далеки они ни были от моей основной деятельности. Однако проходит несколько дней работы в институте, и я снова с нетерпением жду очередного пятичасового заседания. Здесь, в комитете, все всегда в движении, здесь средоточие жизни огромного города. Правда, эта жизнь выступает здесь в несколько необычном аспекте, скорее, это даже не жизнь, а изнанка жизни, но разве борьба со злом не может приносить морального удовлетворения? Мы отсекаем куски зла от жизни, кусок за куском, медленно, неодолимо мы улучшаем эту жизнь, и с каждым разом, с каждым заседанием все меньше зла остается в нашем городе.
9
Телефонограмма № 12 от 7 июля 197... года.
"Шрифтолитейный завод,
главному инженеру тов. Глебовскому.
Настоящим сообщаем вам, что восьмого июля 197... года в 11 часов 15 минут вам предлагается явиться в городской комитет народного контроля, имея на руках все данные по известному вам вопросу.
В случае невозможности вашей явки вы обязаны непременно сообщить об этом по телефону 296-15-17, обеспечив в то же время явку вашего заместителя, ответственного по данному вопросу.