На прикладе насечки, на сердце рубцы
Шрифт:
Если она действительно причастна к наездам со стороны чеченцев, то ей придется выяснить, откуда был звонок. Узнает, что Валера, угрожая ей, звонил по дороге в Москву, и вместе с чеченцами будет готовиться к встрече с ним. А он тем временем будет ехать в обратном направлении.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 19
Пепельного цвета туман стекал с гор и сизой дымкой стелился над гладью бухты. Горы, трубы цементных заводов, башенные краны порта, пристани – все это там, по другую сторону залива. По нему белый теплоход держит курс в
Хорошее место выбрал для своего особняка муж Ольги – на скалистом берегу. Море здесь хоть и мелкое, зато сразу за калиткой. А чтобы удобно было в воду входить, построена пристань… Возле нее, говорят, недавно яхта стояла. Далеко не большая, с высоким парусом и кают-компанией. Хотел бы Степан покататься, но, увы…
– Купаться будешь? – спросил Герман.
Ему всего тридцать, но он уже миллионер. Хотя дела у него, честно говоря, плохи. Потому и пухлые Щеки не бриты, синева под выпуклыми глазами, в одной руке бутылка виски, в другой бокал.
– Да нет, накупался уже.
– Когда успел? Вчера только приехал…
– Еще все лето впереди.
– Да ладно… Тоскливо у нас, правда? Думал, при. еду, на яхте прокачусь, да? – с безобидным, в об-щем-то, сарказмом спросил Герман. – А нету яхты!
– Ну, нет и нет! – взяв Степана под руку, Ольга беспечно махнула на мужа рукой.
Она была старше брата на два года. И комсомолкой успела побыть, и красавицей была, и умницей, и спортсменкой. Институт с красным дипломом окончила, в краевом конкурсе красоты первое место взяла, потому Герман и положил на нее глаз. Правда, целый год после этого за ней бегал. Думал, она купится на его миллионы, а нет, пришлось оспаривать право на нее с прежним ее кавалером. Степан знал Семена, с которым когда-то дружила Ольга. Крепкий парень, чемпион юга России по плаванию, девки по нему, что называется, пищали. Мама говорила, что Герман дрался с ним на кулаках, один на один, как мужик с мужиком. А ведь мог и телохранителей подключить… Семен ему, говорят, крепко физиономию начистил, но и сам с подбитым глазом ходил. С фингалом, но уже без Ольги…
– Еще будет, – утешая мужа, сказала она.
– Может и не быть, – покачал головой Герман.
– Не будет – и не надо…
– Так ведь и дом заберут.
Дом впечатлял. Фигурная крыша из черепицы, три этажа, не считая цокольный и мансардный, мраморное крыльцо с золочеными перилами, стеклянный лифт. А мебель царская… Но беда в том, что дом уже заложен под кредит, который, насколько понял Степан, не пошел зятю на пользу.
– Ничего, в Денесино переедем, к родителям.
– Да, сейчас… Лучше шалаш построю.
– Шалаш так шалаш, я не возражаю… Только пить не надо. Мужик ты или кто?
Ольга подошла к мужу, вырвала у него из рук бутылку и бокал. Но выбрасывать не стала. Налила немного себе, выпила, сморщив лоб.
– Тебе легко говорить, – буркнул Герман.
– Что мне легко? – удивленно и с подозрением посмотрела на мужа Ольга.
– Ну, на все готовое… Сама ничего не создала…
– На все готовое?! – возмутилась девушка. – Поэтому легко?! Да, легко! Легче легкого… Так легко, что сейчас взлечу. Взлетаю!
Ольга вернула мужу бутылку, взяла Степана под руку и увела его к своему новенькому спортивному «Ауди».
– Машину продам! – крикнула она Герману. – Деньги верну! Всего хорошего!
– Что, уже не нужен? – презрительно скривился он.
– Да пошел ты!
Она села в машину,
– Права на месте, техпаспорт – тоже, а его деньги мне и даром не нужны! – в запале сказала девушка.
Она нажала на кнопку брелока и въездные ворота открылись. Ольга дала «газу» на холостом ходу, лишний раз выразив тем свое возмущение, и, установив рычаг на движение, сорвала машину с места. Уже миновав линию ворот, высунула руку из окошка, из сжатого кулака выставила указательный па-леи.
– М-да, съездил к сестре на выходной, – с доса-дой покачал головой Степан. – Может, не стоило приезжать?
– А что, у него дела бы лучше пошли? – закрыв окно, ехидно спросила девушка.
– Не думаю…
– Если не думаешь, то не говори. Достал он меня. На все готовое! – возмущенно хмыкнула Ольга. – Можно подумать, я напрашивалась!.. И без него бы прожила!
– Может, он как предательство это расценит?
– Что «это»?
Машина мчалась по хорошо накатанной грунтовке, через виноградник, согретый летним солнцем.
– Ну, когда все хорошо было, с ним. Плохо стало – уезжаешь. Он может подумать, что сбежала…
– Да мне все равно, что он думает. Главное, что я о нем думаю. Не надо меня куском хлеба попрекать! Когда-то он купил два убитых танкера, все свои деньги в них вложил. Они пока с грузом ходили, прибыль ему приносили, а потом началось – то один в ремонте, то другой, простои, штрафы, портовые сборы, экипажам платить надо. Одни убытки. Он кредит взял, с долгами расплатился, а тут второе судно на капитальный ремонт встало. Лучше бы танкер утонул, так хотя бы страховку выплатили… В общем, дела не идут, расходы растут, а кредит отдавать нечем… Короче, вляпался мой капиталист. Я ему говорю, ничего страшного, объявишь себя банкротом, пойдешь по миру. И я, говорю, с тобой пойду. Главное, чтобы в тюрьму не посадили за долги, а если посадят, я, говорю, ждать тебя буду, сухари высылать… А он пьет, как зараза. Смотреть противно. И бочку на меня катит… Надоело!
– Да, весело живете.
– Веселей не бывает… Я уже на третьем месяце. Только родителям пока не говори. Мама переживает очень, что у Германа проблемы… Хотя это уже и не проблемы, а летальный исход. Для него. А для меня жизнь, может, только начинается. Я ведь сама хочу в этой жизни чего-то достичь, а так все в тени Германа. У меня, между прочим, экономическое образование…
– Так в чем проблема? Устройся на работу.
– Пока проблемы, а там видно будет… Может, я зря уехала?
Нервы успокоились, раздражение схлынуло, и Ольга уже сожалела о своей выходке. Но машина все дальше удалялась от дома.
– Так вернись.
– Нет, – мотнула сестра головой. – Сначала пусть извинится. А он извинится, я знаю… Да и по маме соскучилась, у вас немного поживу, не возражаешь?
й – Да мне-то что, у меня отдельная вилла, – засмеялся Степан.
Дом, о котором шла речь, достался отцу в наследство от его матери. Не так давно, когда бабушка еще была жива, летом, в курортный сезон они жили там всей семьей, потому что родители сдавали свой домик, стоявший недалеко от моря, отдыхающим. Лет пять назад они построили большой дом, который опять же на сезон становился гостиницей для курортников. Но теперь они жили в своем старом домике, а бабушкина хата на Верхней улице пустовала. Родители бывали здесь часто, потому что там земли восемь соток – огурцы, помидоры, черешня, вишня, груши, в общем, все, что пользуется спросом на курортном рынке.